Борис Брыкин, легендарный бомбардир «Темпа», широко известен. О том, что его младший брат Анатолий тоже был классным футболистом, сейчас мало кто знает.
Анатолий Владимирович Брыкин. Известный барнаульский футболист 50-60-х годов. Инсайд футбольных команд «Красное знамя», «Мотор» и «Сигнал». Родился 17 августа 1938 года в Барнауле. Родной брат Бориса Брыкина, известнейшего форварда барнаульского «Темпа».
«Краснуха» — так называли в послевоенное время стадион барнаульского меланжевого комбината «Красное знамя» и одноименные команды футболистов и «русачей». Футбольное поле этого стадиона, вне сомнений, было лучшим в городе и построено, как тогда говорили, на «костях». То есть на месте Сад-городского кладбища, где хоронили еще в 20-х годах. Это Крестовоздвиженское кладбище решением горсовета Барнаула было передано под строительство парка культуры и отдыха со стадионом. Парк культуры и отдыха меланжевого комбината имени Ударников открылся уже 20 июля 1932 года, в октябре того же года была закрыта Крестовоздвиженская церковь, в здании которой и поныне находится планетарий.
С началом строительства меланжевого комбината в том, 1932 году, жизнь в Барнауле закипела по-новому. Приехали из Иваново большие группы как опытных, так и молодых специалистов текстильной промышленности, которые внесли свой заметный вклад в развитие и культурной жизни города. Многие связали свою судьбу с нашим городом навсегда, создав здесь свои семьи. Одним из таких был ивановец Владимир Петрович Брыкин, 1910 года рождения, который после окончания техникума приехал в Барнаул, женился здесь на барнаульской девушке Анне Даниловне. В 1935 году у них появился первенец Борис, а через три года – Анатолий. И если Борис Брыкин нынешнему поколению любителей спорта достаточно известен, то Анатолий, его младший брат, вряд ли. А между тем это была известная футбольная личность в конце 50-х и до середины 60-х.
Анатолий Брыкин – грозный инсайд из «Краснухи» еще в девятом классе получил первый разряд по футболу и помог своей команде в 1956 году занять третье место в чемпионате края. Вместе с Владиком Родновым в своей 25-й школе щеголяли значками перворазрядников по футболу, что по тем временам среди старшеклассников считалось шиком!
В 1957 году он прекрасно зарекомендовал себя в матчах за сборную Барнаула в турнире 40-летия Октября, приглашался в «Урожай» и Читу. В 1959 году вместе с Борисом Брыкиным помог команде моторного завода стать чемпионкой края, после чего Борис был приглашен в «Темп», а Анатолий – в команду радиозавода «Сигнал», которая в 1960-1961 годах дважды становилась обладательницей Кубка Сибири. Вклад Анатолия в успехи «Сигнала» тоже есть.
— Анатолий Владимирович, знакомству с футбольным мячом, наверно, вы обязаны вашему брату Борису?
— Да, именно он был первым моим учителем и другом. Им и оставался всю мою футбольную жизнь. Мы были неразлучны и имели доверительные отношения. Он начинал играть в «Энергии», которую организовал Григорий Писарев, игрок «Красного знамени». Затем юношей попал в команду меланжистов, а вскоре там же оказался и я. Отца у нас не было, он умер в военном госпитале 12 февраля 1943 года после тяжелого ранения на фронте. Мать нас воспитывала одна, и мы все время были предоставлены улице.
— С детства за вами закрепилось прозвище «Толяка»…
— Это товарищ отца, наш сосед по 72-квартирному дому Борис Иванович Гусев меня так звал. Он тоже воевал, дослужился до коменданта немецкого города, а затем стал мэром города Сухуми. Мы к нему ездили, отдыхали. Но жить там русским очень тяжело, и он это знал. А мы-то сразу это почувствовали, хотя и находились там недолго. Позднее Гусев уехал в Москву, там и остался жить.
— Когда вы поняли, что футбол вам становится интересен?
— Как-то Борис проколол гвоздем ногу и в футбол играть в полную силу не мог. Бегал он быстро, а тут не мог, хромал сильно. И мне запомнилось, как он на одной ноге обыгрывал сверстников за счет того, что «расшатывал» их корпусом и потихоньку двигался к воротам.
— Каков он был, «дикий» футбол того времени?
— Набивные тряпичные мячи, которые не отскакивали от земли, а катились или летели после удара ногой. Поэтому приходилось включать в игру все свое умение, чтобы обыграть соперника. Ворота были не настоящими, а из кирпичей или еще чего. Играли дом на дом. Мы жили на Рыночном, в 72-квартирном доме, и главными соперниками были пацаны из 36-го дома, сейчас это дом с аркой на проспекте Калинина, 5. Рядом с нами были двухэтажные бараки – Третий квартал, эти дома сейчас сносят. Было страшное, голодное время – 1947-1948 годы. Но нам с мамой выделили две комнаты в 18-й «фигурке» (дом на Калинина, 18), на Жилплощадке. Сейчас кто выделит? А тогда – дали! Это было настоящее счастье! В квартире из четырех комнат – две были наши!
Когда стал постарше, то бегал играть в футбол на стадион «Красное знамя». В этой же команде в 1953 году играл мой брат Борис. Никто нас не тренировал, собирались мы сами. Мячей не было, а если и был какой-то, то – шнурованный, «дыней». Старшим считался Михаил Ионович Алексеев, спортивный организатор меланжевого комбината. Он приехал с Дальнего Востока, много нам рассказывал о 30-40-х годах. Набивал нам на подошвы бутс шипы, это у него хорошо получалось, иногда выезжал с нами на соревнования руководителем. Играл он в послевоенной «Краснухе» центральным защитником и неплохо играл, среди игроков пользовался авторитетом.
Когда мы приходили на стадион, то сначала играли взрослые команды, а после них – юношеские. Своих бутс у меня не было, и я играл в бутсах Бориса. Дожидался окончания их игры, он снимал бутсы и отдавал их мне. Так весь 1953 год и играли. Нередко они были после дождя такими промокшими и тяжелыми, что, казалось, развалятся. В девятом классе я уже играл за первую мужскую команду «Краснухи» и в тот же год мы заняли в Первенстве края третье место, и всю команду чествовали в клубе меланжевого комбината. Так и сказали при полном зале, что «наряду с производственными успехами у комбината есть и спортивные успехи». Нас вызывали на сцену по одному, объявляли фамилию и имя. А зал нам аплодировал. Вручили значки перворазрядников.
— Какие воспоминания у вас остались о школе?
— Самое яркое воспоминание у меня сохранилось о следующем дне после выпускного вечера. «Красное знамя» на стадионе «Динамо» играло с рубцовскими торпедовцами и мне удалось забить гол с центра поля! Правда, мы проиграли, но зрители меня запомнили, а Борис даже признался, что такие голы в жизни не забивал!
Вскоре меня взяли в юношескую сборную города, и мы ездили в Новосибирск и Омск. В Новосибирске мы сыграли вничью – 2:2. Один гол я забил, а другой – Юра Имаев. Он постарше на два года, но его взяли играть подставным, потому что он был невысоким. А в Омске мы проиграли – 0:3, и омский тренер обратил внимание на меня и Толю Никитчука. За сборную играли также Стас Каминский и Боря Золотухин.
Так вот, Никитчук после школы поступил в Московский институт физкультуры имени Сталина. Пошел по спортивной части, работал в институте в Малаховке. Остался жить и работать в Москве. Меня звал учиться в московский институт, но туда надо было ездить на сессии, а я уже работал на режимном предприятии. Поэтому у меня в институте не сложилось: поступил и бросил.
— Вас сравнивают с братом?
— Борис хорошо исполнял завершение атаки, на него вся команда играла, он был центральным нападающим, а я – инсайдом. Его дело было забивать голы, а мое – «пахать». «Он играл на пианино, а мы его таскали». Никто ни на кого не обижался: кто что умеет, тот то и делает.
В «Краснухе» были свои кумиры, но к 1956 году у нас в команде осталась лишь одна молодежь. Из опытных оставались только вратарь Женя Косарев и полузащитники Эдик Вечора и Руслан Вертмиллер.
Вечора – местный «кадр», свое место занимал оправданно, оно было заработано им. Высокий, самоотверженный, злой, он мог и плюнуть в соперника. Было такое, и не раз.
Руслан Вертмиллер – хороший полузащитник, грамотный игрок. Крайние нападающие и инсайды у нас были очень быстрыми: Борис Курохтин, Стас Каминский, Володя Акузин… Они потом все за мастеров играли. Мы даже серьезное сопротивление оказывали котельщикам — лучшей команде города того времени. Михаил Ионович Алексеев, представитель нашей команды, иногда, напутствуя нас на очередной матч, говорил: «Играйте так, как играли с котельщиками». Вот и вся установка на игру.
У нас была любительская команда, играли в основном школьники старших классов. Денег, понятно, нам не платили. Никому мы были не нужны, и после окончания школы все разошлись кто куда.
Меня позвал в «Спартак» Виктор Павлович Соколов, который окончил Бакинский институт физкультуры и приехал работать в Барнаул тренером. Мне назначили по тем временам в какой-то артели 700 рублей. По тем временам – неплохие деньги для выпускника школы.
— Это – 1958 год, когда вы играли на Первенство «Спартака»?
— Совершенно верно. Мы выиграли зону Россовета «Спартак» в Канске. Причем обыграли омичей. А за них приехали играть хоккеисты класса «А»! Мастера настоящие! В костюмах, все как на подбор! А мы их «сделали» — 5:2! И заняли первое место. Поехали на финал в Городец, под Горький. Там лучшие спартаковские команды России съехались. Выступили неудачно, хотя команда у нас неплохая подобралась: Гена Роганов, Стас Хворов, Юрий Величкин, Гриша Смоленский, Иван Басманов, Миша Стрельцов, Юра Коршунов, Жора Засименко… Лучшими в нашей команде определили Роганова, Смоленского и Хворова, они и поехали на сборы российского «Спартака».
— Вам приходилось играть вместе с Каминским?
— Он воспитанник «Локомотива», но в 1956 году его в «Краснуху» брали на усиление, так как мы выступали в чемпионате края. В «Урожае» он здорово играл, но затем уехал учиться в Алма-Ату и там стал играть сначала за СКИФ, а потом за «Кайрат». Видел, как он играл против московского «Спартака», против очень быстрого нападающего Рейнгольда и успевал за ним. Кстати, видел на тренировках Всеволода Михайловича Боброва, он тренером ЦСКА тогда работал. Ставил мяч в 25-30 метрах и бил по воротам, в основном с левой ноги. Все мячи как по заказу в створ ворот летели примерно на одной высоте – 1-1,5 метра от земли. Поставленный удар, очень точный. Помню, нас это сильно впечатлило. Я тоже пробовал, но так не получалось.
— Вас приглашали в «Урожай»?
— Да, после окончания футбольного сезона 1957 года состоялся турнир 40-летия Великого Октября. Пожалуй, тогда я показал, на что способен, и забил несколько красивых голов, которые до сих пор мне снятся. Запомнилась мне атмосфера того турнира, напряжение, ответственность. Может быть, поэтому удалось показать неплохую игру в составе сборной города. По итогам турнира, в котором я забил в своей команде больше всех голов, меня пригласили в «Урожай». Брат Борис тогда еще травмированным после армии был, со штырем в ноге. Так что из Брыкиных я первым мог «пробиться».
— Кто-то играл из ваших знакомых?
В «Урожае» играли несколько человек из «Краснухи» — Евгений Косарев, Борис Курохтин, Юрий Имаев и Владимир Крушняков. Откровенно говоря, я не выдержал конкуренции, сильно уставал, и признался в этом тренеру. Василий Сергеевич Фомичев дал мне понять, что специально под меня тренировки он проводить не будет, и я ушел в армию, в наш военный городок, к капитану Александру Авдееву, большому любителю футбола. Он за меня лично «болел». В общем, повезло мне с армией, через полгода меня уволили в запас.
— Кто выделялся своей игрой в армейской команде?
— Омич Юрий Литвиненко, центральный защитник. Нападающий из «Урожая» Жора Чучаней. В 1958 году мы выиграли турнир 40-летия ВЛКСМ.
— После армии вы играли в «Моторе»?
— Да, вместе с братом. На моторном заводе начальство очень любило хоккей и футбол. Мы с Борисом играли в футбол, и в тот год команда выиграла чемпионское звание в крае. Бориса пригласили в «Темп», а меня в «Сигнал», где команду радиозавода организовал Леонид Васильевич Коростелев. Мы ездили на сборы во Фрунзе, как профессиональная команда. Таковой она и была.
— «Сигнал» два года брал Кубок Сибири. С чем это связано?
— Удачный подбор игроков. Вратарь Женя Косарев, защитники Валентин Крухтанов (правый), Леня Коростелев (центральный), Иван Мягких (левый), полузащитники – Владик Роднов (центральный), Коля Синкин (правый), Толя Тимофеев (левый), инсайды – Саша Немировский, я и Юра Ежеменский, нападающие – Володя Крушняков (центральный), Василий Ельцов, Боря Курохтин, Валера Бабушкин… Почти всех перечислил, а может быть, кого-то и забыл – 50 лет ведь прошло! Коллектив подобрался очень сильный, и вспоминать его всегда приятно. Два года подряд мы выигрывали практически все турниры. Основными соперниками у нас были торпедовцы Рубцовска, набиравшие в ту пору силу. У них и возможности были серьезные: квартиры, зарплата. Они в те годы тоже никого не боялись и матчи между «Сигналом» и «Торпедо» всегда были украшением сезона и проходили при переполненных трибунах. Такое не забывается…
— Как вы оцениваете свое футбольное прошлое?
— Думаю, что оно получилось недостаточно ярким. До брата мне всегда было очень далеко. Вот он – да! Отличный игрок, все его уважали. А он очень скромно держался.
Я любил играть, трудиться на поле от первой до последней минуты, чтобы зайти в раздевалку и выжать футболку от пота. Чтобы не на словах, а на деле доказывать свое место на поле. Примером для меня всегда оставался в игре мой брат Борис. Говорят, что мы очень похожи. Со стороны, как говорится, виднее. Но мне всегда хотелось самостоятельности, независимости. Такого самопожертвования ради футбола, как у Бориса, во мне не было. Хотелось иметь собственную семью, заработанную копейку, и не ногами, а руками. Что-то уметь делать, иметь хорошую профессию.
Совмещать все это с футболом, когда тренировочные сборы вне дома длились больше месяца, мне не хотелось. В футбол я играл самозабвенно, но нужно было определяться в жизни: шесть лет отработал на радиозаводе, затем столько же на «Геофизике» и 20 лет на «Химволокно», на самом трудном участке – по ремонту оборудования. Уже через 10 лет заработал себе пенсию по первому списку, но остался работать еще. Приходилось работать в противогазе, но трудностей этих я не боялся, чувствовал свою необходимость, и коллектив всегда это ценил. Вот это я и считаю самым главным в работе. Футбол – тоже тяжелая работа, но для меня он был еще и самой большой радостью в жизни.
