Середина 80-х. На школьном стадионе идет урок физкультуры. Пятиклассники, разделившись на две команды, играют в футбол. В одной из них принимает участие и учительница, миловидная задорная женщина в спортивном костюме с явными задатками диспетчера командных действий. Увлечена игрой не меньше своих подопечных, но старается, чтобы никто из детей не был на поле статистом: подсказывает, подбадривает, дает наставления. Когда урок заканчивается, проигравшие в один голос победителям заявляют: «Конечно, за вас Ольга Васильевна играла!»
Ольга Васильевна Незнамова (Карташова). Родилась 3 декабря 1933 года в с. Бешенцево Первомайского района. В течение 20 лет (1951 – 1971 гг.) играла в волейбольных командах «Буревестник», «Спартак» и сборной Алтайского края. Работала преподавателем физического воспитания и тренером в Алтайском политехническом институте до 1986 года, а затем в школе № 86.
Сборная края по волейболу на зональных соревнованиях в Кургане. Слева направо: сидят – Евдокия Половникова, Надежда Артеменко, Мария Щеглова, Клавдия Скворцова, Ида Спиридонова. Стоят – Римма Кривенцова, Ольга Карташова, Мария Смирнова, Лидия Первова, Мария Батырева, тренер Константин Дмитриевич Клементьев. Снимок 1952 года.
Точно! Это же Ольга Незнамова, известная разыгрывающая, волейболистка из «Буревестника», отыгравшая за него 20 лет! Волейбольная бабушка, как ее любя называли подруги по команде в начале 70-х.
Познакомился я с ней не случайно: Ольга Васильевна оказалась женой первого хоккейного вратаря на Алтае, спартаковца Владимира Незнамова, а я про него публикацию как раз готовил. Это было в 90-х, а чуть позже они справили золотую свадьбу. Так что – пара для алтайского спорта уникальная.
Гимн Советского Союза
— Ольга Васильевна, школьные годы у вас пришлись на войну. Как вы тогда познакомились со спортом?
— Школьный день в деревне мы начинали с физзарядки, затем все пели гимн Советского Союза и расходились по классам. В войну в Бешенцево уроки физкультуры у нас были, но некому было их вести, все мужчины были на фронте. С довоенного времени у нас остались шест и канат, зимой мы бегали на лыжах, но их было всего несколько пар. Так что по очереди на них бегали, на валенках. Лыжных ботинок мы еще не видели. Зато разбирали и собирали автомат, учились надевать правильно противогаз. Мужчина в школе был один – директор, Панкратий Прокопьевич. Это уж в конце войны пришел Сергей Николаевич Пепеляев, после ранения. Он с нами и стал заниматься физкультурой. Показал как делается разминка, гимнастические упражнения: стойка на руках, на голове, мостик. Вот так и развивались до окончания семилетки. Закончила я ее с похвальной грамотой и поехала в Барнаул поступать в педучилище. Нужно как-то было жить дальше, без родителей.
От сохи
1949 год, только недавно отменили продовольственные карточки. Время послевоенное, голодное, но жили радостно, с уверенностью в завтрашнем дне.
— А в чем она заключалась?
— В реальном улучшении условий жизни. Жили бедно, но год от года цены снижались и жить становилось легче. Сначала жили на «квартирах», снимали комнаты. Я четыре года так училась, а затем стали давать места в общежитиях, уже почти бесплатно. Я хотела стать сельской учительницей, поступить на школьное отделение, но директор училища выслушал меня и сказал: «Да ты что деточка! В начальную школу мы берем с физическими недостатками, а у тебя все на месте – вон какая ладная, да и отличница, к тому же! Таких мы сразу берем учиться на преподавателя физической культуры, потому что такие и должны готовить молодое поколение в техникумах и школах».
— «Небитая карта», разве это не мудро? Красивый, грамотный учитель физкультуры, к которому хочется ходить на уроки?
— Это я позже поняла, а тогда расстроилась. Приехала в деревню, маме все рассказала. Она и говорит: «Будешь, значит, учителем физкультуры. А если не понравится, то становись рядом со мной за соху, вместо отца, и вместе пахать будем». Отца-то на войне в 1945 году убили. Что тут скажешь…
— Стипендию тогда платили?
— Конечно. На первом курсе – 140, втором – 160, третьем – 180, четвертом – 200 рублей. За проживание я отдавала частнице 50 рублей, но 35 рублей мне компенсировало училище. В деревне денег вообще не было, если ничего не продавать.
Через семь потов
— Как происходило ваше переосмысление жизни?
— Учиться мне очень нравилось. Училище находилось на площади Свободы по улице Пушкина, 60. Было три отделения: преподавателей школы в младших классах (школьное), физкультурное и старших пионервожатых. На первом курсе я ходила в секцию гимнастики и выполнила сначала третий, а затем и второй разряды. А на втором курсе нам стали преподавать спортивные игры и учитель сразу обратил внимание, что у меня лучше других получается прием мяча в волейболе и попросил отойти от остальных в сторону. А на следующее занятие он пригласил уже Машу Щеглову с третьего курса, которая играла за училище, чтобы поиграть с ней мячом в паре. А та уже взяла меня на первую тренировку нашей сборной команды.
— Как вы думаете, почему выделили именно вас?
— Думаю, что увидели подходящий для себя материал. Руки были словно заточены под мяч. Прием мяча мягкий, беззвучный, передача мяча – мягкая, удобная для партнера.
Безусловно, помогли занятия гимнастикой, сила рук и удача. В нужное время оказалась в нужном месте. В другом училище, наверно, из меня попытались бы сделать гимнастку или лыжницу.
— Условия для занятий волейболом были какими?
— Малоприспособленный спортзал в «Спартаке» на одноименной площади, где сейчас церковь. Три-четыре мяча со шнуровкой на всю команду. До начала игровых упражнений выполнялись растяжки и разминка всех групп мышц. Тренер Осип Львович Блехер говорил: «Как разминаешься, так и играть будешь! Пока семь потов не прольешь, на площадке делать нечего!» С набивными мячами работали, в парах, силовые упражнения. Тренер был из Москвы, окончил Московский институт физкультуры имени Сталина. Очень хорошо играл, особенно на приеме мяча, все объяснял. Поэтому в обороне у нас был порядок.
Разные эпохи
— Женский волейбол тех лет отличался от современного?
— Очень сильно, как и мужской. Таких гигантов не было. Судейство и правила игры были несколько другими. Не хочется быть старомодной, но в мое время розыгрыш очка мог затянуться надолго, нужна была крепчайшая нервная система, чтобы выдержать напряжение всего матча. Нечисто выполненный технический прием, особенно при приеме мяча снизу, карался строго и мяч переходил к сопернику. Касание сетки, «захваты», «прокаты», «задержки» мяча – считались грубыми нарушениями. Сейчас можно хоть «лопатой» принимать – не судится. А сеточку-то опустили на два сантиметра, хотя рост спортсменов нельзя по эпохам даже сравнивать. У нас сетка была высотой 225 см, а у мужчин – 245.
— Но волейбол ушел все равно далеко вперед…
— Все развивается, особенно техническое разнообразие. Раньше мы делали подачу мяча исключительно «крюком», сейчас – у всех по-разному. Прием мяча снизу «щучкой» — считался высоким классом, сейчас и в школах делают. Но… отношение к тренировкам, тренеру, своим обязанностям – это даже не обсуждалось. Сейчас оказывается все так важно: и как тренер на тебя посмотрел, и что он кому-то сказал, и коснулся рукой твоего плеча или чужого… Все так ранит нежный организм, так мешает тренироваться и играть, что даже смешно это слышать. Мы кого воспитали-то?
Алтайские «золушки»
— Занятия волейболом вас от учебы не отвлекали?
— Нет, я полюбила свою профессию еще до знакомства с волейболом. В 1950 году я еще в состав «Буревестника» не проходила, а девчонки в тот год выиграли чемпионат края и участвовали в зональных соревнованиях в Томске. В 1951 году я закрепилась в основном составе команды и мы выиграли зональные соревнования в Красноярске и попали в финал Первенства РСФСР, который проходил в Воронеже. Там, конечно, все из европейской части России команды собрались и мы заняли только восьмое место. В Красноярске руководил нашей командой выпускник ленинградского политехнического института волейболист Феликс Сергеевич Рехтин.
— Как в то время экипировались лучшие команды?
— Честно говоря, наша команда одета была хуже всех, но зато мы знали, что это нам должно сыграть на руку: всерьез нас никто не воспринимал даже в Красноярске. Болельщикам мы традиционно нравились везде, куда бы мы не приезжали. Все ровненькие, загорелые, скромные, а самое главное – дружные. Коллектив был замечательный, и это не оставалось без внимания. В 1952 году мы заняли второе место вслед за командой Магнитогорска в Кургане на большой зоне, где играли уральские и сибирские команды. Форма у нас была, но выцветшая и нам она не нравилась. И по пути на соревнования, в Новосибирске, нам всем купили новые майки. Наш новый тренер Константин Дмитриевич Клементьев прямо в вагоне трафаретил на майках номера и надпись «Алтай». Вышли мы на площадку в Кургане уже в новых майках и настроения это, конечно, прибавило. Добились заветной путевки в российский финал 1953 года в Грозном.
— Как в то время поощряли вашу команду?
— Мы тогда ни о каких наградах и не мечтали. В лучшем случае вручали от крайспорткомитета будильники или духи. На местах проведения соревнований, во всех городах, после окончания турниров хозяева устраивали торжественные вечера. Праздничный ужин или фуршет. Для нас выступали местные коллективы самодеятельности, а в заключение устраивались танцы. Это были приятные моменты общения с соперницами. Конечно, это запомнилось.
Команда молодости нашей
— Кто из ваших девчонок вам больше всех импонировал в игре?
— Помню всех, особенности игры каждой. Надя Артеменко – левша, очень неудобна для соперниц была в атаке. Маша Смирнова была ростом пониже ее, но хорошо била с короткой передачи. Маша Щеглова била по мячу с поворотом, как бьют мужчины. Клава Скворцова со встречной передачи била, ее заметили на I Спартакиаде народов РСФСР в Омске и хотели даже брать в сборную республики. Манера игры у всех абсолютно разная и соперницам подстроиться было сложно. Замечательно руководила игрой капитан команды Ида Спиридонова – душа коллектива. Здорово играла рослая Ира Горяйнова. С первых дней в «Буревестнике» выступали Маша Батырева, Лида Первова, Мира Шапченова. Чуть позже Евдокия Половникова, Римма Кривенцова, Надя Истомина, Валя Устинова, Тоня Кузьмина, Тамара Овчинникова, Женя Дорошкевич, Люда Москвина, Тамара Луконина, Люда Малых, Эра Сошникова и другие. Состав команды все время обновлялся: кто-то уезжал после училища на новое место работы, выходили замуж и уходили в декрет, как я в 1955 году со своей Мариночкой, но уже в 1956 году опять играла.
Все решил сам
— А как вы познакомились с мужем?
— Володя Незнамов тоже спортсмен, играл в футбол и хоккей за «Спартак». Он после армии, на пять лет старше, все соревнования ходил смотреть на «Динамо», там меня и присмотрел. Когда познакомились, то стали встречаться, и он мне сказал уже вскоре: «Вот летом училище окончишь, и я на тебе женюсь». Я от неожиданности буквально обмерла, но пыл его поумерила: «Ну, ты – молодец! Все за меня решил. Друг друга толком не знаем, и уже жениться». А он говорит: «А чего знать-то! На площадке, как в жизни, вся на виду – не обманешь! Мне такая и нужна…» Сказал, что отрезал. Мне он тоже нравился. Летом 1953 года мы «расписались», я съездила на финал в Грозный и стали жить вместе. Свадьбы у нас не было, не на что было ее справлять. Сами зарабатывали деньги и помощи ни от кого не ждали.
Есть, что вспомнить
— Что вам запомнилось из тех лет?
— Безусловно, чемпионат мира по волейболу среди мужчин в Москве в 1952 году. Мы как раз останавливались там на четыре дня по пути в Воронеж и видели игры нашей команды. Старшие девчонки списались с нашим бывшим преподавателем физкультуры Виталием Михайловичем Корецким. Он был легкоатлетом и жил в Москве. Помогал нам, чем мог. Запомнились особенно наши волейболисты: безупречная игра в защите Георгия Мондзолевского и игра в атаке Константина Ревы. По грудь над сеткой выпрыгивал и бил в любой «номер», на выбор. Ни до, ни после, ничего подобного я больше в жизни уже не видела. Феноменальный был волейболист. В Воронеже на Первенство РСФСР играли мужские и женские команды, так вот в команде Свердловска играл Борис Ельцин, будущий президент России, а тогда лидер уральской команды, заметный мужчина. Запомнилось, что в Барнауле всей нашей команде выдали спортивные тапочки, а по возвращению домой – забрали их назад и записали на наши карточки. На соревнования только выдавали.
Встречались в дверях
— После окончания педучилища куда вас распределили?
— В Благовещенку, а кого в Сорокино. Но председатель крайспорткомитета Владимир Иванович Усенко вмешался и развалить сборную края не дал. Так я оказалась в «Спартаке» и стала работать инструктором физкультуры. У нас были артели, две подшефные школы № 8 и № 21 и швейное училище № 23. Я составляла волейбольную команду и занималась с ней, и уже в 1954 году наш «Спартак» выиграл в крае и попал на ЦС «Спартака» в Краснодар. Там мы выступили очень удачно и проиграли только финальный матч иркутскому «Спартаку» — команде мастеров. А в 1956 году меня взяли на работу в пединститут, где я отработала три года, а затем еще 25 лет в политехническом институте преподавателем на кафедре физвоспитания. Продолжала выступать за сборную края вплоть до конца 1971 года.
— Как относились к этому близкие?
— Свекровь этого не понимала, а муж сам постоянно был в разъездах: он ведь круглый год играл – в футбол, и в хоккей. Да еще и учился в химико-технологическом техникуме. Зачастую было, что в дверях встречались: он уезжает, а я приезжаю с соревнований, или наоборот. Зато и ругаться некогда было, прожили вместе больше 55 лет.
— После училища вы где еще учились?
— В 1960 году я поступила в алма-атинский институт физкультуры, где учились многие известные барнаульские спортсмены, а затем перевелась в омский институт физкультуры, поближе к дому. Определенную роль в этом сыграл Мирон Лазаревич Гуревич, декан ОГИФК, тоже волейболист, хорошо меня знавший. Филиал института находился в Новосибирске. Так что большинство зачетов и экзаменов сдавали там, а госэкзамены в Омске. Кстати, училась вместе с будущим председателем крайспорткомитета Владимиром Александровичем Левиным. Знания, считаю, получили на тот момент фундаментальные.
Большое дело
— По тем временам Алтаю сложно было соревноваться с соседними краями и областями?
— Конечно. Все лучшие молодые кадры уезжали учиться в Москву и Ленинград, Омск, Алма-Ату, Новосибирск и защищали спортивную честь этих городов. Они имели возможности не только набирать себе сильных спортсменов, но и выбирать лучших из лучших. У нас оставались только заочники, как я, или те, кто уже остался работать здесь. Когда в 1965 году Владимир Иванович Усенко открыл при пединституте кафедру физвоспитания и стал ее первым деканом, то он сделал огромное и важное дело – наши спортсмены стали оставаться здесь и получать образование, отток лучших значительно снизился. Он и тренерские кадры подбирал сам, и преподавательский состав: хотел, чтобы и на Алтае росли высококвалифицированные кадры.
Дикий волейбол
— Раньше в Барнауле процветал «дикий» волейбол. Уже с утра по выходным дням любители волейбола собирались в парках на спортивных площадках у натянутых сеток.
— Мы и на крупных соревнованиях всегда играли на стадионах и в парках, где собирали огромнейшие толпы болельщиков. «Дикий» волейбол тоже привлекал массы любителей поиграть на «вылет». Импровизированные команды постепенно превращались в устойчивые коллективы, которые таким образом проводили свободное время от рассвета до заката солнца. Посмотреть их игру тоже собиралось достаточно много болельщиков. На игру девушек – тем более! У меня где-то затерялась фотография, на которой видно, как футбольные болельщики с верхних рядов старого стадиона «Динамо» отвернулись от футбольного поля и смотрят вниз на волейбольную площадку, где играем мы, за трибуной. Раньше в 60-70-х годах во многих дворах между домами были площадки для игры в волейбол и баскетбол. Кто-то выносил волейбольный или баскетбольный мяч на площадку и тут же собирались желающие поиграть. Я сама с удовольствием принимала участие в играх рядом со своим домом на улице Песчаной.
Со знаменем на мотоцикле
— А что это за фотография, на которой вы участвуете в параде со знаменем в руках и на мотоцикле?
— Это очень большой спортивный праздник, посвященный 300-летию воссоединения Украины с Россией. Он проводился у нас в Барнауле на стадионе «Динамо». Сейчас, наверно, непонятно, а тогда этот праздник имел огромное общественно-политическое значение. Ведь во время войны на Алтай были эвакуированы заводы из Харькова, Ворошиловграда, Днепропетровска. Много эвакуированных рабочих из Киева, Мариуполя, Николаева. Эти люди навсегда остались здесь жить и работать, и для них каждая весточка из родных мест, каждое событие, связанное с родиной, имели огромное значение. Этот праздник состоялся летом 1954 года и на стадионе был полный аншлаг, тысячи барнаульцев заполнили «Динамо» и приветствовали участников спортивного парада. Горжусь, что участвовала в колонне лучших барнаульских спортсменов.
— Когда вы в последний раз выходили на волейбольную площадку защищать спортивную честь края?
— Когда мне было уже сорок лет. На Политехниаде в Уфе я играла за команду Алтайского политехнического института, это почти сорок лет назад. Болельщики тогда говорили: «Какая шустрая волейбольная бабушка!»
Подвиг
— Говорят, что вы выходили мужа в безнадежной ситуации?
— Настоящий спаситель – главный хирург Михаил Григорьевич Зеленский, это он спас жизнь моему мужу, на которого упала плита во время работы на стройке. Фактически его сломало пополам – перелом первого и второго позвонков поясничного отдела, сломана полностью грудная клетка. Это произошло в 1969 году, когда Володе было 40 лет. Наступила частичная парализация нижней части конечностей. Ему семь часов не делали операцию, так как не исключалась возможность полной парализации тела. Но он выжил и восстановился, и такой случай на тот момент в Сибири был уникальным. Каждая врачебная планерка начиналась с вопроса о Незнамове. Отслеживалась динамика выздоровления. Мне разрешили находиться с ним в одной палате круглосуточно, пришлось на время оставить работу в институте, но волейбольную команду тренировать было нужно и на два часа я убегала в спортзал. Тем временем улучшения здоровья у Володи не наступало и через полтора месяца началось заражение крови – сепсис. Ему делали переливание крови множество раз и все-таки спасли жизнь, хотя некоторые медработники мне даже шептали: «Ты еще молодая, отступись, он долго не протянет». Но я сидела с ним семь месяцев, изо дня в день пыталась привести его в душевное равновесие и избавиться от парализации ног, он их совсем не чувствовал полтора месяца. Для бывшего известного спортсмена – это было катастрофой.
Каждый день приходил врач и колол иглой ему в ноги – бесполезно, Володя ничего не ощущал. Он был на грани отчаяния и говорил мне, что даже согласен ползать всю жизнь, чтобы только не лежать. Я его убеждала собрать всю свою волю в кулак и пытаться «включить» ноги самому. Пытаться напрячь мышцы тела и давать «посылы» ногам.
Он капризничал и не верил мне, что я ему говорила: «Двигательная функция быстрее восстанавливается, чем секреторная». Проводила с ним часовые беседы и, наконец, добилась, чтобы он поверил в чудо. Он пытался напрягать мышцы бедер и живота через боль, чтобы дать «завод» ногам и однажды я увидела, что у него подрагивают пальчики ног и я закричала: «Володя! Они у тебя шевелятся! Значит, ты их чувствуешь! Значит, это все у тебя – живое!»
Сбежались врачи, никто не верил, что это стало возможным. Каждый день мы тренировали ноги, делали массаж и через год он впервые смог сидеть, а еще через полмесяца встал на колени и пополз. В наколенниках он месяц ползал на четвереньках и когда врач вышел из отпуска и увидел, что «мы уже умеем», то пришел в восторг: такого исцеления наша алтайская медицина еще не знала!
Еще два года на костылях в корсете и инвалид первой группы Владимир Федорович Незнамов смог самостоятельно ходить без чьей-либо помощи. Очень много сделал для этого хирург горбольницы Юрий Михайлович Россохин. Через три года у нас родился сын – тоже Володя, моя надежда и опора. А муж прожил со мной после этой травмы еще сорок лет и ни разу я от него не услышала даже ни одного плохого слова.
