Поговорка «Было у отца три сына: двое умных, а третий — футболист», Анатолию Николаевичу Тимофееву категорически не нравится. Он считает, что если и был у того отца сын — футболист, то он естественно должен быть еще умнее тех «двух умных», кому футболистами стать было не суждено.
Анатолий Николаевич Тимофеев. Родился 23 января 1935 года в Топках (Кемеровская область). Живет в Барнауле с 1948 года. Воспитанник барнаульского «Локомотива». Играл в футбольных командах «Локомотив», «Сигнал» (1960 -1962 гг.), рубцовское «Торпедо» (1963 г.). Двукратный обладатель Кубка Сибири (1960, 1961 гг.) в составе барнаульского «Сигнала», бронзовый призер Кубка РСФСР среди производственных коллективов (1963 г.). Левый крайний полузащитник. Шесть лет играл за НИИЖТ (Новосибирск) — 1953-1959 гг. Кандидат в мастера спорта по шахматам (с 1976 г.). Работал в Алтайском отделении Зап. Сиб. железной дороги с 1964 по 1991 год. (1986-1990 гг. был председателем райсовета ДСО «Локомотив» Алтайского отделения дороги). Почетный член ВДФСО «Локомотив» (с 1986г.).
У тех «умных», видимо, не сложилось, не хватило гибкости мышления, характера, физической силы или еще чего, но они так футболистами и не стали, а остались навсегда только умными.
Футболисту умным быть обязательно, но и недостаточно, считает Тимофеев. Нужно еще быть быстрым, ловким, смелым и выносливым. Просто умные футболу не нужны.
Не понравилось Тимофееву и бесковская реплика о шахматистах. Знаменитый футбольный тренер Константин Иванович Бесков как-то неосторожно ляпнул, что «футбол — не шахматы, там думать надо!», и тем самым надолго впал в немилость у шахматистов. А знаменитый гроссмейстер Михаил Ботвинник по этому случаю заметил, что «думать — это моя профессия!» То есть, в отличие от футболистов, шахматист думает об игре постоянно, а не только во время матча. На что Бесков не нашелся что ответить.
Две любви
В Тимофееве счастливо уживались всегда влечение к футболу и шахматам, в обоих видах спорта он добивался заметных достижений. В1949 году, будучи семиклассником 104-й барнаульской школы, он в сеансе одновременной игры нанес сенсационное поражение многократному чемпиону края по шахматам Василию Васильевичу Лепихину! Толику Тимофееву был прилюдно вручен красочный диплом, об его успехе написала «Алтайская правда»!
А в начале 50-х годов в Барнаул пожаловал на гастроли один из сильнейших шахматистов Советского Союза Саломон Михайлович Флор, гроссмейстер, бывший претендент на мировую шахматную корону в 30-х годах.
Ажиотаж вокруг его приезда в Барнаул в спортивных кругах был невероятным. Сразиться с шахматным гроссмейстером в сеансе одновременной игры удалось далеко не всем желающим разрядникам нашего города. Особо ничем неприметный юноша стойко перенес остроатакующую игру Флора и перевел ее в пешечное окончание, добившись почетнейшей ничьей!
Гроссмейстер пацана заметил и на следующий день был уже готов рассчитаться с барнаульским «пострелом». Но «пострел и здесь поспел»: в концовке партии гроссмейстер увяз в оборонительных редутах Тимофеева и сам предложил ничью! Это было признанием очевидного шахматного таланта школьника.
Но Толю Тимофеева футбол привлекал тоже! Его душа и тело так и рвались на стадион «Локомотив», где разворачивались серьезные футбольные баталии гремевших в ту пору «Локомотива» с «Дзержинцем», «Динамо», «Зенитом», «Наукой», «Авангардом», «Красным знаменем», «Спартаком» и воинской частью. Захватывающие были поединки!
В 1949-1950 годах в Барнауле горспорткомитетом были проведены первые соревнования уличных футбольных команд. Команда Тимофеева с улицы Профинтерна каждый раз чуть-чуть не добиралась до первого места, уступая то команде ТВК (трудовой воспитательной колонии), то пацанам с Ленской и Гоголевской улиц.
Толика Тимофеева приметил организатор этих соревнований Александр Матвеевич Ефанов, работавший в ту пору в горспорткомитете, и включил в сборную школьников края. Предстояла поездка на соревнования в Омск, но шустрого хавбека школьный директор в поездку не отпустил: предстояли выпускные экзамены, а «на горизонте» отчетливо серебрилась медаль. Наш герой был больше «физик, чем лирик».
По всем предметам у него были сплошь отличные оценки и лишь по русскому языку — четверка, которая и не позволила ему стать обладателем первой золотой медали в его жизни. Но и серебряную медаль за учебу давали в то время лишь по-настоящему заслуженным выпускникам. Понятия «натянуть оценку» тогда просто не существовало и медалисты в школах появлялись далеко не каждый год.
Настоящий талант — талантлив во всем
Удивительно констатировать, но мальчике Профинтерна, завсегдатай стадионов, талантливый футболист и шахматист, серебряный медалист средней школы, абсолютно не видел проблем с нехваткой свободного времени и поспевал везде, не противопоставляя занятия друг другу. Поистине, талантливый человек -талантлив во всем. И, наверное, в истории алтайского спорта он остался лучшим шахматистом среди футболистов и лучшим футболистом среди шахматистов Барнаула.
-Анатолий Николаевич, какие воспоминания у вас остались от первой встречи с Барнаулом?
— Наша семья переехала в Барнаул из Кемеровской области в 1948 году. Мне было 13 лет. Жили мы в районе вокзала на улице Профинтерна, 16. Рядом стадион «Локомотив», там и пропадали с утра до вечера, а рабочий стадиона дядя Яша Груздев нас гонял, когда мы ему надоедали. Как раз в то время только пустили в городе трамвай и он громыхал мимо стадиона, а прокатиться на нем считалось шиком. Там где сейчас КРК «Мир» был пустырь и на нем только-только высадили саженцы в несколько рядов.
«Локомотив»
Стадион был деревянным, вдоль Новой улицы располагался его забор (сейчас проспект Строителей),
а через пять метров за ним была 400-метровая земляная беговая дорожка неправильной элипеной формы. На правильную дорожку не хватало места — мешал двухэтажный деревянный дом (сейчас в нем гостиница — Прим. В.Л.). Деревянные трибуны «Локомотива» были на его западной стороне, ближе к вокзалу, рядов 10-12.
— Кто был кумиром местных мальчишек?
— Все футболисты «Локомотива», но к 1949 году эта команда сильно ослабла из-за ухода в воинскую часть ее главного организатора — Василия Коростелева. Игроков «Локомотива» буквально растащили по другим командам, но самый главный, по нашим понятиям, игрок команды — вратарь Петр Мельников остался. Это была серьезная фигура на поле. Он нам казался огромным, заматерелым, с черной щетиной, волосатыми руками и грудью. Бесстрашный был вратарь.
На выходах из ворот на мяч он громко кричал «Беру!» и захватывал высоколетящий мяч вместе с головой форварда. Все зрители ему аплодировали, а нападающие в следующий раз были уже осторожнее и при выходе Мельникова из ворот старались лишь обозначать видимую борьбу.
Спортивная слава Петра Афанасьевича Мельникова была общеизвестна: он был неплохим хоккеистом — «русачем», городошником, но особенно прославился в легкой атлетике, был чемпионом края в толкании ядра. Его даже приглашали вратарем в московский «Локомотив» на просмотр, но он отказался.
Босоногий мальчик
— Вам тоже хотелось играть за «Локомотив»?
— Конечно. Мы все бегали босиком на площадке, где сейчас находится железнодорожное училище, играли в футбол. Затем для «диких» уличных команд были организованы соревнования. Команда с улицы Профинтерна, за которую играл я и будущий тренер хоккейного «Мотора» Борис Кузьминых, боролась за первое место, но проиграла ребятам с Полесной улицы (10-я Алтайская улица, сейчас ее нет. — Прим. В.Л.).
В этой команде выделялся своей умной игрой Гена Роганов, тоже 1935 года рождения, с которым мы вместе затем попали в юношескую команду «Локомотива». Запомнилась игра против команды ТВК (трудовой воспитательной колонии). Их ребята выглядели постарше, организованнее, наглее.
Перед игрой показывали нам половинки лезвия бритвочки, зажатые между пальцами: «Обыграете — порежем!» Мне удалось забить единственный и победный гол, мы выиграли, но обошлось без драки.
Весной 1953 года наша юношеская «Локомотива» выиграла Кубок города среди сверстников в финальном матче против команды ВРЗ. За них тогда играли Толя Фе-дулов, Жора и Саша Чучаней.
Первый тайм на стадионе «Красное знамя» мы проиграли 0:1, а во втором тайме Витя Зубов и я забили по голу — 2:1! Капитаном команды у нас был Борис Кузьминых, играл и Гена Роганов.
— Говорят, что он был 1933 года рождения? Переросток?
— Нет, он 1935 года рождения, а два года ему по документам позже добавили, чтобы ему можно было кочегаром на паровозе работать. Малолетних на работу не брали, а у него отец без ног и матери нужно было помогать, она сильно болела.
Путевка в жизнь
— Первую свою игру за взрослый «Локомотив» помните?
— Это был товарищеский матч перед началом Первенства 1953 года с чемпионом края 1952 года -трансмашевским «Дзержинцем», в котором тогда блистали такие «звезды», как Геннадий Аравин, Герман Попов и другие. Но «Локомотив» выиграл 2:1 и оба мяча посчастливилось забить мне. Однако футбол пришлось немного оставить, так как близились выпускные экзамены, нужно было готовиться.
— Спорт в планы на будущее не входил?
— Закончил школу с серебряной медалью и пошел по стопам отца, поступил в новосибирский институт -НИИЖТ. Учился в Новосибирске шесть лет, играл за институт на Первенство вузов, и мы все время были чемпионами. Вообще 1953-1954 годы были лучшими в моей молодости, но учеба требовала очень много времени и на часы самоподготовки в спорте времени уже не хватало. Но еще на «старых дрожжах» мне удавались неплохие матчи, исправно забивал голы, овладевал мячом в середине поля первым, после того как вратарь с рук выбивал его в поле.
Избирался капитаном команды первые два-три года, а затем уже им стал Александр Вавилихин, который в 60-х годах играл за «Ал-тайтрансстрой» и «Темп». Играл он и за «Сибсельмаш», и за гомельский «Локомотив».
Футбол 50-х
— В тот период времени кто из барнаульских футболистов производил на вас большое впечатление?
— В войсковой части в начале 50-х годов очень сильно выделялся своими скоростными проходами Александр Бородин, он бежал 100 метров за 10,8 сек.! Для футболиста это очень быстро.
Мощными ударами выделялись Геннадий Аравин и Григорий Писарев, который играл за «Красное знамя» и «Динамо» и всегда выходил на предыгровую разминку в длинном среднеазиатском халате.
Очень быстрый и техничный был нападающий в «Динамо» Сергей Ор-линский. Нравился своей манерой игры и бывший локомотивский игрок Владимир Кузьминых. Он вернулся в Барнаул из новосибирского «Динамо» и играл за «Авангард». Но лучше всех в атаке выглядел центрфорвард Владимир Крушняков, забивавший голы из любых положений. Это уже позднее появились Анатолий Федулов и Борис Брыкин, когда я окончил институт и вернулся в Барнаул.
— Играли против Брыкина?
— В 1952 году я играл вместе с ним за юношескую команду «Энергии». Затем наши пути разошлись. Он стал играть за «Красное знамя» и «Спартак», затем ушел в армию, где серьезно травмировался, не играл. Когда в 1959 году я вернулся в Барнаул, он вместе со своим братом Анатолием играл за «Мотор». Там же играли Борис Кузьминых и Геннадий Роганов, мои локомотивские товарищи. Я же в том году устроился на радиозавод и стал играть за его команду — «Сигнал».
— Кто его тренировал?
— Леонид Васильевич Коростелев, бывший локомотивец, который в 50-х играл за «Спартак» и «Урожай» защитником. Родной брат Василия Коростелева, бывшего организатора «Локомотива» и команды воинской части (команды Октябрьского района. — Прим. В.Л.).
«Сигнал»
Леонид Коростелев, которого все звали Алексеем, начал создавать в конце 1959 года «Сигнал», и в 1960 году мы выиграли Кубок фая и Кубок Сибири. В команде было много опытных игроков из «Урожая»: вратарь Евгений Косарев, центральный защитник Леонид Коростелев, левый защитник Иван Мягких, правый инсайд Александр Немировский, центральный нападающий Владимир Крушняков, правый крайний нападающий Борис Курохтин.
Были и менее опытные футболисты, как я, игравший в «Сигнале» левым инсайдом. Правый защитник Валентин Крухтанов, правый полузащитник Николай Синкин, левый нападающий Юрий Ежеменский, а также нападающие Валерий Бабушкин, Василий Ельцов и Вячеслав Роднов.
Играли по системе «дубль-вэ»: вратарь, три защитника, два полузащитника, три нападающих и два инсайда под ними.
Основными соперниками в крае были рубцовские торпедовцы и бийчане. Но дома мы с ними справлялись. Два года подряд выигрывали Кубок Сибири. Только у нас в 1961-1962 годах тренером был уже Виктор Павлович Соколов.
Запомнились игры на Кубок миллионов (Кубок СССР среди производственных коллективов. -Прим. В.Л.). В Петропавловске-Казахстанском выиграли у сильной местной команды. Помог мой товарищ по новосибирскому институту, с которым мы раньше вместе играли. Он знал местную команду очень хорошо, так как жил в этом городе и играл за нее. Рассказал все, что о ней знал, и это очень помогло.
В Кызыле мы выиграли у тувинской команды достаточно легко. Запомнился мощный удар Крушняко-ва, после которого мяч попал в голову тувинского вратаря, пролежавшего одну-две минуты в нокдауне. Это был знаменитый удар, с которым мог сравниться разве что удар Анатолия Федулова. Но удар у Крушнякова был более опасен, более точен.
В то время бить сильно умели многие, так как почти все тренировки в юношеских командах сводились к ударам по воротам и двусторонней игре, после которой многие оставались побить на спор по воротам еще.
Очень неудачная игра у нас получилась в Чите, и дело даже не в плохом качестве футбольного поля. Из-за задержки авиарейса мы в Читу опоздали к матчу и он был перенесен на следующий день. Видимо, «перегорели».
— Тренеры вам всегда доверяли играть?
— Да, практически всегда играл в основном составе. Шесть лет в новосибирской команде НИИЖТ, три года в «Сигнале» и один год в рубцовском «Торпедо». Однажды в Новосибирске я даже отказывался играть в определяющем матче, так как недомогал, поэтому и опасался, что не смогу сыграть в полную силу. Но наш тренер Юрий Иванович Забродин настоял, чтобы я играл в том матче. И надо же было такому случиться, что единственный мяч в этом поединке был забит Александром Вавилихиным с моей передачи. Угадал Забродин, хотя выбор у него игроков был.
Может быть, тренеры видели, как я серьезно отношусь к тренировкам, что я командный игрок, неконфликтный, пахарь. И в «Торпедо», когда меня рубцовский тренер Сираканян взял, я тоже «пахал», да помалкивал. Вообще из Барнаула в Рубцовск мало кого брали, там своих игроков хороших хватало, но Сираканян что-то во мне видел.
— Это было в 1963 году?
— Да, перед «Торпедо» была поставлена серьезная задача выхода в класс «Б», где играла и лучшая барнаульская команда — «Темп». Алтайский тракторный завод тогда гремел на всю страну своими производственными успехами, работал с прибылью.
«Торпедо»
— Финансовые условия у команды «Торпедо» были хорошими. Меня оформили на АТЗ старшим конструктором, высшее образование позволяло занимать такую должность. И первый месяц в Рубцовске я жил у Бориса Хоменко дома. А затем — в общежитии, тренировался и играл.
В тот год задачу мы решили, взяли Кубок фая, затем Кубок Сибири, и стали единственной командой в РСФСР которая вышла в финальные пульки розыгрышей Кубка СССР и Кубка РСФСР по футболу среди производственных коллективов. Правда, в финальных турнирах я сыграл всего по одной игре. Уже было понятно, что в Рубцовске я не останусь.
— Кто был тогда кумиром рубцовских болельщиков?
— Николай Тараканов был самым «нарядным» по технической оснащенности. На него все играли, он был универсальным игроком: мог мяч подержать, разыграть комбинацию, мог и сам забить. Может быть, ему скорости высокой не хватало, но это он компенсировал дирижерскими действиями.
Центрфорвард Николай Сопряков, наоборот, мог пробежать с мячом от своих до чужих ворот и забить гол, хорошо играл головой, обладал сильным ударом. Атлетически сложенный был футболист, физически одаренный.
В средней линии Виктор Щекотихин — мотор команды, мог отпахать всю игру от свистка до свистка. По игре настоящий вожак.
В обороне таким был и Борис Хоменко. Причем вся команда была объединена одной целью, смотрелась монолитом. После Рубцовска я женился и решил закончить играть в серьезных командах.
Есть, что вспомнить
— Самые яркие впечатления, которые остались до сих пор?
— 1957 год, чемпионат мира по хоккею с шайбой в Москве. Такого единения болельщиков больше невозможно было себе представить! Игра капитана команды Всеволода Боброва. Одинаково виртуозно играл он в хоккей и в футбол. И везде был кумиром, рядом такого просто не было. Не случайно на хоккейный матч СССР — Швеция пришли 50 тысяч человек! Причем играли на открытой площадке Лужников.
В русском хоккее — хоккее с мячом, я однажды в Свердловске увидел игру армейца Николая Дурако-ва. Как только мяч попадал к нему, трибуны буквально гудели, а Дураков как слаломист проходил оборону соперника как нож сквозь масло. Виртуоз! И привыкнуть к такой его игре даже мне, зрителю, казалось нереальным. Во всяком случае, ощущение нереальности происходящего меня не покидало.
Интересным футболистом мне запомнился весной 1963 года в матче чемпионата страны в Ташкенте нападающий «Пахтакора» Геннадий Красницкий. Мы, торпедовцы Рубцовска, находящиеся на сборах в Ташкенте, пошли на матч «Пахтакора» с ленинградским «Зенитом». Народу на стадионе было битком, тысяч 40-50! И вот, каждый раз, когда в сторону «Зенита» назначался штрафной, к мячу неизменно подходил Геннадий Красницкий и, не обращая внимания на дальние расстояния до чужих ворот, бил по ним с 35-40 метров! И, надо сказать, мяч едва не попадал в них, пролетая буквально в десятках сантиметров от верхней штаги ворот. Ленинградцы, кстати, выиграли 4:2, но Красницкий был заметен. Ни до, ни после, таких футболистов я больше не видел.
Двойная польза
— Раньше футболисты зимой почти все становились на коньки, была ли польза от этой смены занятий?
— По тем временам зимой футболистам все равно тренироваться с мячом было негде, и они вынужденно переходили в русский хоккей.
Считаю, что польза от этого была огромной. Ведь в хоккее с мячом очень хорошо развивается мышление, так как хоккейный мяч движется быстрее футбольного и нужно быстрее перестраиваться по его ходу. Ведь как здорово в русский хоккей играли Бобров, Трофимов, Маслов или наш барнаульский футболист Крушняков!
На его игровых качествах строилась вся командная игра «Динамо». Удар у него был сокрушительной силы! Забивал большинство голов.
Да и летом за «Урожай» забивал исправно, прирожденный лидер.
Я тоже пробовал играть в хоккей с мячом и достиг первого разряда, играя за свой «Локомотив», но серьезно этим видом спорта не занимался. После окончания игровой карьеры я полностью переключился на шахматы и в 41 год стал кандидатом в мастера спорта. До сих пор играю на любительском уровне (личный коэффициент -1965) выше первого разряда.
Первый разряд я выполнял много раз по летнему и зимнему многоборью ГТО, по лыжным гонкам. Ездил даже на соревнования по многоборью в Ярославль, когда выступал за наш «Спартак», там было Первенство ЦС «Спартака». По своей ступени, свыше 40 лет, я выступил нормально, принес зачетные очки.
Чудеса памяти
— Как шахматист вы, наверное, помните многие свои партии?
— Конечно, я многое помню, потому как работаю над собой постоянно. У меня лучшая библиотека шахматных книг в крае, она постоянно пополняется, но это становится очень дорогим удовольствием, так как книги сейчас стоят не копейки, как в советское время.
У любого шахматиста своя манера игры, свой почерк. Мне запомнился восьмикратный чемпион края Василий Лепихин, сильнейший кандидат в мастера спорта по всей Сибири для своего времени (40-50 годы). Он был хороший тактик, мгновенно считал ходы, запутывал соперника. Особенно теорией он не увлекался, но тактик был сильный, вел агрессивную игру. Это был -«Михаил Таль» — в масштабах края. Не боясь, жертвовал фигуры, создавая совершенно неожиданные для соперника позиции.
В шахматах очень важна способность концентрироваться, отключить все проблемы и думать только о шахматах.
Был в Индии такой Султан-хан, который играл в шахматы, не зная шахматной теории. Проще говоря, был безграмотным самоучкой. Он не умел ни писать, ни читать, но стал в 30-х годах прошлого века чемпионом Индии и Великобритании. Был шахматистом уровня Фишера или Морфи, то есть настоящим явлением.
Больше всего я люблю разбирать партии Михаила Таля и Александра Алехина. Так играть могут только очень остроумные люди. И своим поведением Таль это неоднократно подтверждал.
Одно время среди гроссмейстеров даже бытовало мнение, что Таль гипнотизирует своих соперников, так как во время партии пристально на них смотрит.
Тогда американец Бенко нашел «противоядие»: он всем рассказал накануне матча с Талем, что придумал оригинальную «защиту» и наденет темные очки. И когда после приветствия он действительно их надел и победоносно посмотрел на Таля, то с ужасом увидел, что Таль сидит напротив в таких же темных очках! «Двойная защита!» Зал просто задохнулся от хохота. Бедный Бенко был настолько обескуражен, что вскоре сдался.
Творчество
— У вас были такие моменты, когда вам удавалось все?
— В футболе мне удавалось несколько раз вводить себя в такое состояние транса: куража и одновременно концентрации всех действий. Но это происходит в состоянии наивысшей физической готовности. Тогда можно «рисовать» на поле, что хочешь.
В шахматах этого делать не удавалось, потому как ими нужно заниматься постоянно, жить ими, а не играть от случая к случаю.
Сейчас молодым шахматистам гораздо проще: есть серьезная теоретическая школа, много литературы по шахматам, можно играть с компьютером, повышая свой игровой уровень. Теперь все шахматисты играют сильнее год от года.
Что касается моих творческих удач, то до сих пор памятна победа в «будапештском гамбите», когда соперник был разбит, по его словам, «как никогда в жизни». Сейчас мой уровень игры соответствует игре перворазрядника ближе к кандидату в мастера.
Учитель
— Что нужно для того, чтобы и в 75 лет ощущать в себе профпригодность, способность активно участвовать в общественной жизни?
— Заниматься всегда любимым делом или иметь любимое занятие, хобби. Не забывать, что твоя жизненная позиция, твои действия и поведение всегда являются для кого-то примером. Подражатели всегда найдутся. Хорошо будет всем, если они будут брать в пример самое лучшее. Терпимее быть к окружающим, у каждого есть свои недостатки, но у каждого есть и свои положительные качества. Надо всегда помнить, что настоящий учитель это не тот, кто учит, а тот — у кого учатся.
