Валерий Белозерский, бывший левый крайний нападающий барнаульского «Динамо», родился 25 июля 1949 года в Рубцовске, где и полюбил футбол. До 13 лет занимался любимой игрой самостоятельно. Он мог часами возиться с мячом: занимался жонглированием и ведением, ударами по цели, отрабатывал прием и передачу мяча. Несомненно поэтому, когда он пришел в группу подготовки «Торпедо» к тренеру Анатолию Гавриловичу Воронину, выгодно отличался в технической оснащенности от своих сверстников.
До 1967 года Валерий играл в юношеской команде «Торпедо», но уже тогда — в 1966 году сыграл несколько матчей за команду мастеров «Торпедо» (класс «Б»). Факт интересен тем, что в то время привлечение к играм чемпионата страны 17-летних ребят было совсем необязательным. В сезоне 1967 года 18-летний Белозерский играет в основном составе «Торпедо» все матчи чемпионата. Молодой нападающий отличается результативной игрой и в 1969 году попадает в сборную ЦС «Труда», которая играет во всесоюзном турнире спортивных обществ и занимает первое место.
В марте 1970 года Валерий переходит в барнаульское «Динамо», сразу же став лидером линии нападения. После удачно проведенного сезона 1970 года он приглашается в московское «Динамо», где проходит предсезонные сборы, но по просьбе руководства барнаульской команды возвращается в Барнаул. По итогам сезона 1971 года Валерий попадает в список 33 лучших футболистов РСФСР и включается в ее сборную, в составе которой выступал против клубов Англии. В течение пяти лет Белозерский входил в сборную республики. Дважды (в 1974 и 1980 годах) становился чемпионом зоны в составе «Динамо».
В 1980 году Валерий оканчивает БГПИ и этот же сезон стал для него последним в качестве форварда. Но с футболом он не расстался. Сегодня лидер среди сибирских бомбардиров работает в ФК «Динамо».
Информация к размышлению
Валерий Николаевич Белозерский. Родился 25 июля 1949 года в Рубцовске. Легендарный левый крайний нападающий барнаульского «Динамо» (1970-1980 гг.). Играл за рубцовское «Торпедо» (1967-1969 гг., 25 мячей).
В составе «Динамо» провел 400 матчей и забил 134 мяча. Двукратный чемпион зоны второй лиги 1974, 1980 гг. Второй призер зоны второй лиги 1973 года, третий призер зоны 1976 года, финалист Кубка РСФСР 1975 года. Входил в список лучших футболистов РСФСР 1971 года. Выступал за сборную РСФСР. В «Клубе Бориса Брыкина» — 166 мячей. Входит в число пяти лучших бомбардиров Сибири и Дальнего Востока. С 1981 года на тренерской работе с детьми. У него воспитывались Алексей Смертин и Сергей Кормильцев. В 1988 году работал начальником команды, а с 1989 по 1993 гг. тренером команды мастеров «Динамо». Всего в регионе на первенство СССР (1967-1980 гг.) он провел около 500 матчей и забил 159 мячей. Имеет двух взрослых сыновей — Константина и Олега.
Валерий Николаевич, какие у вас воспоминания о рубцовском «Торпедо», когда вы там играли?
— Это был очень дружный коллектив, в котором особую помощь в становлении меня как игрока оказали Николай Сопряков, Виктор Полев, Борис Хоменко и Виктор Щекотихин. Я — рубцовчанин, а что такое футбол для рубцовчанина, думаю, объяснять не надо. Тогда в любом дворе гоняли мяч и каждый мальчишка мечтал играть в «Торпедо».
Когда я попал в команду мастеров класса «Б», очень много тренировался и особенно удачно сыграл в 1969 году, когда «Торпедо» на равных сражалось с любой командой зоны. Помню, в Находке мы выиграли у местного «Рыбака» — 5:0! Случилось это, кажется, в их профессиональный праздник, когда хозяева очень хотели победить при полных своих трибунах. Все болели, понятно, за них, а забивали мы. В конце первого тайма мы повели в счете, а во втором, действуя на контратаках, используя скоростные качества крайних нападающих, мы забили еще четыре гола. Юрий Агеев и я забили по два мяча. Для местных болельщиков это был шок!
— Это был лучший сезон в «Торпедо»?
— Да, стабилизировалась моя игра и в том сезоне я забил 17 мячей.
— Это много?
— Для типичного крайнего нападающего это приличный результат. Я освоился. Быстрые проходы по флангу, прострелы, замыкания — это моя любимая игра.
— Почему вы оказались в «Динамо»?
— Потому что всегда хотел играть в этой команде. Тем более, что в «Динамо» пришли такие игроки из Москвы, как — Гусаров, Вшивцев, Суслов, Леонов. Хотелось попробовать свои силы рядом с ними. Я и сейчас жалею, что родился поздновато, так как очень хотел бы поиграть с Брыкиным, Федуловым, Перевозчиковым и другими замечательными футболистами «Темпа» начала 60-х годов. Тогда в газетах о них много писалось, трансляций по телевидению футбольных матчей команд высшей лиги не было и все мое внимание было приковано к триумфальным победам барнаульской команды. Для меня эта команда была легендой.
— А вам приходилось играть против «Темпа»?
— Ни разу, но по рассказам моих товарищей по «Торпедо» я имел представление о том, что уровень игры команды Барнаула 1966-68 годов был намного выше игры нашей команды. Поэтому логическим продолжением моей футбольной карьеры я видел в престижности играть в барнаульском клубе.
И если есть какая-то мечта, то, считаю, человек должен как-то себя приближать к цели.
И вот в 1970 году на заснеженном поле «Динамо» мы, торпедовцы, вышли на игру зимнего турнира против «Динамо». У динамовцев тогда был новый тренер из Москвы Анатолий Сергеевич Родионов. Он-то и пригласил меня в свою команду сразу после игры. Я поехал с динамовцами в Самарканд и сразу же в контрольном матче, играя за второй состав, забил два гола. И как-то так получилось у меня в жизни, что я легко вошел в игру и рубцовского «Торпедо», и барнаульского «Динамо». Ребята меня очень хорошо принимали и игралось уверенно и легко.
— Чем запомнился первый ваш сезон в «Динамо»?
— Моя мечта играть с известными футболистами осуществилась. Уже в первом матче с пермской «Звездой» забил два гола. Болельщики меня как игрока приняли, и я закрепился в основном составе и продолжал забивать голы. Я все время много тренировался и хотел доказать, что не случайный человек в команде.
— Когда удачно все складывается это — везение?
— Считаю, что везение в спорте это — большая удача. Повезет с тренером, с партнерами по команде, быстро забитыми голами, смотришь, и уверенность пришла, а с ней и мастерство. Везет всегда сильнейшим и настойчивым.
— Как вы оцениваете свои возможности в игре в то время?
— Сейчас бы сыграл сильнее, интереснее. Но это всегда так: с годами игрок становится мудрее за счет игрового и жизненного опыта, но когда тебе уже за тридцать, учащаются травмы, все тяжелее восстанавливаться и постепенно начинается физическое угасание… В то время я был полон сил и выделялся, наверное, за счет целеустремленности к воротам соперника, работы с первой до последней минуты, независимо от результата и плюс моя техническая оснащенность.
— Почему часто талантливый футболист не вырастает в мастера?
— Успокоение достигнутым — это и губит молодежь. Только чуть-чуть заиграли, смотришь, и снизили нагрузки, а затем и на лавку сели. Если отдаваться целиком футболу, то рано или поздно, футбол всегда вернет тебе то, что ты заслужил.
— Как вы можете охарактеризовать команды «Динамо» в разный период времени?
— При Родионове команда по подбору игроков была сильна и рисунок игры неплохой был, показывала содержательный футбол на своем стадионе, но крайне неуверенно действовала в гостях из-за недостаточной психологической подготовленности.
При Байкове команда стала играть побыстрее, так как Евгений Федорович требовал быстрого развития атаки, прохождения середины поля через игру в «стенки», за счет постоянного движения, открывания.
В 1973-75 годах у нас уже была тактически зрелая, сбалансированная во всех линиях команда. Появились опытные футболисты, которые сумели наладить коллективную игру. Команда могла использовать различные варианты ведения игры: стенки, длинные и короткие передачи. И возраст у игроков был золотым -25-27 лет. Микроклимат в команде был хорошим, и мы поверили Каминскому после 1973 года, когда заняли второе место, что можем при желании улучшить содержательность игры и результативность.
Так и получилось в 1974 году, когда мы выиграли зону, а в следующем году у нас были субъективные причины ухудшения игры и мы выступили менее удачно.
— Валерий Николаевич, вам приходилось довольно часто играть в сборной РСФСР, за которую играли лучшие футболисты второй лиги. Были ли там футболисты, которые по мастерству превосходили вас намного?
— В сборной играли футболисты и из первой, и из высшей лиг. Сейчас помню некоторых- Николай Гонтарь, Игорь Зазроев, Валерий Филатов. В то время все мы были примерно равными по мастерству.
— Правда ли, что футболисты западной части России считают, что они в мастерстве превосходят игроков Урала, Сибири и Дальнего Востока?
— Конечно. Они считают, что они выше классом из географических соображений, наверное. Меня в то время они в упор не замечали на поле и играли в свою игру, ведя ее через знакомых исполнителей. И нужно в такой ситуации как-то себя проявить, иначе сядешь на лавку.
Мне удалось забить в одной контрольной игре два гола, а затем два гола в следующей. И меня стали воспринимать как равного.
— Для чего существовала такая сборная?
— Для просмотра и отбора молодых, талантливых игроков в команды высшей лиги. И эта задача решалась: практически всем предоставлялся шанс пройти стажировку в командах высшей лиги. Это красноярцы — Романцев, Гладилин, Сипкин, Кишиневский, Редкоус, Тарханов, кемеровчане — братья Раздаевы, Шель, хабаровчане — Копейкин, Колповский, Бычек, барнаульцы — Забиняк, Гостенин, Грынгазов и другие.
— С чем связано резкое обновление состава «Динамо» в 1976 году?
— Это больше связано с уходом Каминского в «Кайрат». Ушли из команды все иногородние игроки, ряд наших, и в команду взяли много молодых. Команда не представляла уже того боевого коллектива, хотя показывала неплохой футбол.
— Синхронность действий вас с Биленем и Коковихиным, это экспромт, импровизация или отработанные тактические действия?
— Скорее последнее. Много отрабатывали на тренировках, и когда, допустим, Билень только начинал выпрыгивать за мячом, я уже знал, куда мне бежать.
— Кто тогда был конструктором атаки в тот победный год?
— Трудно сказать кто именно. Думаю, что вся средняя линия: Долгов, Суслов, Волынкин, мой брат Александр и Скориченко. Брат тогда блистал: прекрасное взаимодействие, легкость, движение. Самое главное — он чувствовал, куда нужно послать мяч в тот или иной момент, чувствовал нить игры. Прекрасно владел короткой и средней передачами.
— На поле вас тянуло к брату?
— Он играл подо мной: левым полузащитником и, конечно, за много лет проведенных вместе, начиная с детского футбола мы — близнецы — знали игру друг друга очень хорошо и могли спокойно обыгрывать соперников и в двойную, и в тройную стенки. Это плоды большой кропотливой работы.
— А брат почему-то был не столь активен в завершении атаки, как вы?
— Иногда и он забивал блестящие голы. Такие так, например, в ворота Целинограда ударом издалека с левой ноги в верхний угол или в Новосибир-ске в 1974 году, когда хозяева до этой игры лидировали. И Шурик метров с тридцати взял да и пробил по воротам «Чкаловца» — мяч влетел в верхний угол ворот. Этот удар по силе, конечно, нельзя сравнить с ударом Бориса Долгова или Бориса Смирнова, но факт — гол с такой дистанции запоминается на всю жизнь.
— Почему сезон 1977 года закончился для «Динамо» неудачно?
— Потому что в то время ввели возрастной ценз и в команде могли оставаться только шесть человек старше 25 лет. А у нас тогда была хорошая возрастная команда, и решением тренерского совета из нее вывели игроков, которые еще могли долго приносить пользу: Долгова, Галича, Стукова, Силаева, Нагих. Образно говоря — у «акулы вырвали здоровый зуб». И мы так и не смогли наладить игру.
— Кто тогда входил в тренерский совет?
— Старший тренер Маркин, тренер Скориченко, Суслов и я. Но в решении этого вопроса мы не участвовали, так как сами были заинтересованными лицами: мне и Суслову тоже было больше 25 лет.
Все футболисты тогда с тревогой ожидали срока подачи заявки, чтобы узнать — попали в ее состав или нет. Я в себе, Суслове и Волынкине был уверен на 100%, убежден был в том, что брата тоже оставят в команде. Оставались две вакансии, а желающих играть в «Динамо» было раза в три больше.
И в последний день тренеры решили, что шесть человек, которые остаются в команде, это — братья Белозерские, Волынкин, Суслов, Ефимов и Яворович.
— Но когда начались неудачи, во всем стали винить тренеров?
— Здесь бы надо было проявить твердость характера Маркину. Но он, допустив ошибки в комплектовании команды, признал их и винил в этом только себя одного и такое самобичевание сказалось на руководстве. Команда поняла, что он уже расписался в своем бессилии что-либо изменить, и перестала воспринимать его как старшего тренера, и в середине сезона ведущие игроки написали письмо генералу УВД Налетову и оказали доверие Скориченко.
Скориченко как тренер многое сделал для усиления игры команды: появились Финк, Кобзев, Путинцев, вернул в команду Долгова и Галича. Ввел много молодежи в состав, обкатал ее: братья Городенцевы, Боков, Бабенко, Чупин, Расчитаев, Дорофеев. И к 1980 году у нас был уже зрелый коллектив.
— Если сравнить игру команды 1980 года с командой 1974 года, то какая из них сильнее?
— Совсем разное построение игры.
В 1980 году нападение было очень сильным: Окунев, Финк, Кобзев, Белозер-ский, Афонин. Первые трое очень хорошо играли головой, и мне даже приходилось играть чуть в глубине, чтобы доставлять им мячи. Мы буквально раздавили всю зону. Но сравнивать, повторяю, бессмысленно. Совершенно разные команды, разное время.
— От чего зависит в основном успех команды тех лет?
— От согласованности в работе между руководством команды и футболистами. И Фомичеву удалось создать такую игру команды при имеющемся подборе игроков. То есть был найден оптимальный вариант игры. Конечно, в 1974 году та команда внизу (с мячом) играла получше, но в 1980 году нападение «Динамо» наводило просто ужас в воздухе у ворот соперников. Внимание — воздух! Окунев тогда забил 22 мяча…
— Вы столько лет подряд были лучшим бомбардиром «Динамо» и остаетесь им по сегодняшний день. На вашем счету за «Динамо» 141 мяч. Всегда ли вам доверяли тренеры?
— Всегда. Даже, когда я чувствовал себя хуже, чем обычно, они ставили меня в основной состав. Кто же откажется от игрока, который умеет много забивать? А иногда нужен только один гол и тогда нужно что-то делать…
— Как, например, ваш гол в ворота благовещенского «Амура», когда вы подыграли мяч себе рукой и быстро послали его в сетку? «Божья рука»?
— Это история. Я не ангел, и это футбольный грех, который объясняется только огромным желанием победить.
— Были ли у вас «золотые голы», которые запомнились навсегда?
— В Благовещенске в 1974 году, когда за восемь секунд до конца матча я сравнял счет после передачи Бориса Долгова. Этот гол остановил «Амур». Или гол в начале 70-х годов против одной из поволжских команд, когда у себя на «Динамо» я забил гол после углового головой буквально на последних минутах, и мы вырвали победу. Было подано три угловых подряд, и защитник все время меня держал за руки, за плечи, пока я его не попросил отпустить меня, дескать, все равно не забью. Только он отпустил, как тут же мяч полетел в мою сторону и я забил гол.
Вообще я любил забивать в динамике: после прострелов, замыканий дальней штанги, в падении головой. В основном я все голы забивал из района штрафной площадки — из самых «горячих» точек. Очень много забивалось голов после моих угловых ударов, правда, непосредственно с углового удара я ни одного гола так и не забил.
Запомнился мне гол, который я забил в падении головой буквально с лицевой линии, где начинается линия штрафной площадки — прямо в ближний угол ворот. Случилось это в Барнауле, но не помню кому и когда, а передачу прострельную мне сделал Захряпин.
— А как пенальти? Любили ли их выполнять? Здесь ведь характер нужен очень твердый.
— Да, любил. Для меня это было соревнование с вратарем в хитрости, психологии и желании победить. Огромное напряжение, конечно, мешает, но с ним борешься. Был у меня такой момент в игре с хабаровчанами, и я сильно волновался. Пробил, вратарь угадал, но не достал — гол. Всего я не забил три пенальти. Меня сгубила самоуверенность. К счастью, эти незабитые голы не повлияли на результат. У нас могли пенальти пробить в техническом плане не хуже, а может быть, даже и лучше — Долгов, Суслов, Ефимов. Но одно дело бить на тренировках, а другое дело — в игре. Я чувствовал в себе уверенность и бил пенальти.
Вне всяких сомнений Валерий Белозерский — это явление в алтайском футболе, которое происходит нечасто. В 50-х годах таковым являлся Владимир Крушняков, в 60-х — Борис Брыкин и Анатолий Федулов, в 70-х — Валерий Белозерский, в 80-х — Евгений Зарва и Владислав Яркин. Речь, понятно, я веду только о бомбардирах, чьи результаты были ежегодно стабильными.
Валерий Белозерский сломал привычные стереотипы о признанном нападающем. При весьма скромных внешних габаритах он на поле превращался в столь грозного нападающего, что, пожалуй, остановить его могла только грубость. Талант его был столь велик, что уже через год выступлений в барнаульском «Динамо» становится понятно, что вторую лигу он перерос. Валерий тренируется в московском «Динамо» под руководством Константина Ивановича Бескова, которому очень нравится игра молодого Белозерского. Он и в дальнейшем всегда его вспоминал, когда встречались на сборах. «Я все равно тебя заберу», — говорил Бесков. Но судьба распорядилась по-своему. Где-то, может быть, в этом виноват был и сам игрок. Мне кажется, он упустил свой шанс, оставшись в Барнауле. Сейчас трудно это передать словами, чтобы рассказать, как он играл в футбол. В этой манере уже не играют. Его игра была построена на хорошем взаимодействии с партнерами, великолепной работе с мячом, когда он легко мог обыграть одного-двух соперников поочередно, причем как бы играючи, не напрягаясь. По всему было видно, что футбол ему был в радость. Эти его постоянные короткие рывки с мячом и без него, внезапные перемещения, изменения движения, остановки и новые «взрывы» сеяли панику в обороне противника. Особенно тяжко было габаритным защитникам, у которых с координацией традиционно похуже, чем у небольших, юрких игроков. Обычно ведь бомбардиры те, кто играл центрфорвардом или на кого играет команда. А Валерий был крайним нападающим и не всегда играл на острие атаки. Тем удивительнее его достижения. В атаке он был непредсказуем. Любил сыграть по-футбольному очень тонко: то сунет мяч сопернику рядом с опорной ногой, то между ног, то «поймает» на ложной остановке мяча, а сам через мгновение уже был таков. Особенно хорошо у него получалась реализация голевого момента, и не случайно, что по статистике половина его мячей (аж 72!) становились победными. В футболе очень важен и такой момент, как первый мяч забитый в игре. В 49 матчах Валерий открывал счет. Два раза забивал больше всех мячей в зоне, десять раз становился лучшим бомбардиром в «Динамо». Для него не было удобных или неудобных команд и поэтому вратари из более, чем пятидесяти команд, совершали печальный футбольный ритуал, доставая мяч из сетки собственных ворот. Бывает так, что футболист имеет комплекс «чужого поля» и забивает вдали от дома очень редко. Валерий на чужих полях забил 44 мяча, а на своем еще больше — 114! Он был прирожденным бомбардиром, и нам всем очень повезло, что Белозерского достаточно рано заметили в Барнауле и пригласили в нашу команду. Ведь разглядеть в молодом парне задатки бомбардира можно, но не каждый тренер станет работать с ним индивидуально. Для этого тоже нужно очень любить футбол и самому тренеру. Валерий Белозерский предпочел в конечном итоге Барнаул, не поехав в Москву, тем самым вписав блистательную страницу в историю алтайского футбола. Как-то я его спросил — чем он больше всего гордится. И он ответил: «Тем, что своей игрой доставлял барнаульским болельщикам истинную радость. Это самая высшая награда для футболиста!»
