Чучаней – это одна из наиболее многочисленных футбольных династий барнаульского футбола. Всего братьев Чучаней было восемь, если уж быть точным. Самый известный из них – Виктор Андреевич, ветеран алтайского футбола. Человек, знавший войну не понаслышке, хвативший лиха во время ее, да и после тоже. На его глазах креп барнаульский футбол, выходил постепенно из застоя, добивался успехов вместе с ним и Виктор Андреевич Чучаней – живая история, легенда алтайского футбола.
Виктор Андреевич Чучаней. Родился 10 декабря 1930 года в Днепропетровске. В Барнауле проживает с сентября 1941 года. Окончил 25-ю семилетнюю школу. Играть в футбол начал в дворовом футболе за команду Ленской улицы, затем за юношеские команды ВРЗ (1950-1953 гг.). В приморье играл за футбольную команду «Натиск» (сборная армии) на первенство Приморского края, бар-наульские команды «Динамо» (1954 г.), «Красное знамя» (1955 г.), «Авангард» (1955-1956 гг.), «Урожай» (1957-1959 гг.), «Темп» (1960-1962 гг.). За команды мастеров «Урожай» и «Темп» провел более 100 матчей, забил 2 мяча. После окончания карьеры игрока команды мастеров играл и тренировал команды «Мотор», «Мех-пресса», ВРЗ. Судья республиканской категории по футболу. Член краевой федерации футбола.
Один из лучших крайних защитников барнаульского футбола конца 50-х годов. Хорошо физически развитый, невысокого роста, коренастый, обладал хорошей скоростью, цепкостью в борьбе за мяч, прыгучестью, умением действовать плотно и жестко в единоборствах с нападающими соперников. Прекрасно играл головой, всегда действовал смело, надежно, уверенно, грамотно сочетал персональную опеку нападающих с игрой в зоне. Обладал великолепным ударом с левой ноги, мог выполнить длинную точную передачу.
— Виктор Андреевич, откуда такая диковинная фамилия?
— От отца – Андрея Андреевича, корейца по национальности. В поисках лучшей жизни он еще во время Гражданской войны перебрался с Дальнего Востока на Украину, в Днепропетровск. Да так там и остался, женился на моей маме – Юлии Евдокимовне Демченко – украинке по национальности. Пошли дети – все пацаны, сестер у меня не было. Когда началась война, нас всей семьей эвакуировали в Барнаул. Отец был токарем высокой квалификации и работал в Днепропетровске на вагоноремонтном заводе, а брат Владимир (1920 г. рождения) работал на заводе имени Карла Либкнехта. Кстати, по рассказам брата Леонида (1923 г. рождения), Владимир играл в футбол очень прилично за заводскую команду. Я еще перед войной видел его бутсы, гетры.. Он ушел на фронт в первые дни войны добровольцем, и больше мы его не видели и ни одного письма от него не получали. Эвакуировались мы одними из последних, так как следующий по старшинству брат Леня решил не ехать с нами, а идти в партизаны. Ему тогда еще не было и восемнадцати. Был страшный семейный скандал, мать все время плакала, отец на него ругался и настоял, чтобы он с нами тоже уехал. Отца на заводе уважали очень сильно за его профессиональный труд, за человеческие качества. Нам выделили целый вагон, и мы поехали. Под Харьковом наш эшелон бомбили, мы – дети смотрели в окно на разрывы бомб, и нам не верилось, что это наш последний день жизни. Папа, мама, Леня, Толя, Юра, я, Саша, Жора… Помню даже, что мы, маленькие дети, смеялись… Не понимая, что может с нами произойти. Но обошлось, самолеты улетели. И в сентябре 1941 года мы прибыли в Барнаул. Нам довольно долго подыскивали жилье и, наконец, поселили у одного старика-инвалида первой мировой войны в доме на улице Ленской, что за парком меланжевого комбината. Мы занимали ввосьмером одну комнату. Отец стал работать на ВРЗ токарем, а Леонид на табачной фабрике, мы – дети учились.
— И как же вы выживали в такое голодное время?
— Сейчас это трудно представить, но кроме как желания что-нибудь съесть – другого не было. И сейчас-то кажется, что школу мы посещали только из-за булочки, которую давали вместо обеда. Учился я в 25-й начальной школе, что размещалась на территории пимокатной фабрики. В классах было очень холодно, и мы редко досиживали до конца занятий – убегали. Мы, братья, приторговывали на базаре папиросами, которые мастерски крутил мой отец.
А сам табак и папиросные гильзы на табачной фабрике «добывал» Леонид. Если бы поймали с поличным, то, думаю, что его бы посадили в тюрьму. Но обошлось, и мы сумели пережить это страшное время. За жилье хозяину дома нужно было платить, да еще и угля завезти, дров. Спасибо, что завод помогал, а то где бы все это мы могли взять? Тогда за ведро угля могли посадить, и сажали! Ведро угля можно было обменять на ведро мороженной картошки.
— А старший брат Леонид играл в футбол?
— Достаточно прилично играл. В 1944-1945 годах он играл за рубцовский «Строитель», затем женился на эвакуированной москвичке и уехал с ней жить в Москву. Играл там в заводской команде. Сейчас ему уже 82 года, живет в Москве.
— А вы начинали играть в дворовом футболе?
— Да, сразу после войны мы начали гонять мяч, играть и драться с мальчишками соседних улиц. Это обязательно было. Мы переселились в десятый барак. Платить уже ничего не надо было, так как комнату в этом бараке выделил завод.
В 1945 году после войны в городе появились первые японские военнопленные. Они и на ВРЗ работали подручными, на самой тяжелой работе. Я стал работать расточником, а в помощники мне выделили трех японцев. В свободное от работы время мы строили стадион. Выкорчевывали деревья, выравнивали площадку, копали лунки для скамеек. Мирная жизнь потихоньку налаживалась, но в 1946 году умирает отец, в 57 лет. Тогда ведь карточная система был на хлеб. Каждому члену семьи выдавалась хлебная карточка. И вот однажды ночью, когда мы все спали, а я спал на столе, через форточку к нам залез вор и украл все карточки.
А это – все, голодная смерть! Мать отца отчитала за то, что он покурил и забыл закрыть форточку. Он сильно переживал и на нервной почве заболел и слег, а затем и умер. Так я стал главным кормильцем семьи, в 16 лет. В свободное время, конечно, хотелось играть в футбол на новом стадионе. В 1947 году я уже играл в юношеской команде ВРЗ, а перед армией в команде «Красное знамя» – она сильнее была.
— Виктор Андреевич, а почему вам полюбился футбол?
— Это самый доступный вид спорта для нас, голодранцев, был. Других развлечений летом мы не знали. На том месте, где сейчас стадион ВРЗ, были заросли полыни и крапивы, яблоньки — «дички» росли. Там можно было играть в «войну». Пыль такую поднимали, что друг друга не видно было. Протаптывали там широкие дорожки и по ним бегали. Хоть и недоедали, а все равно бегали, играли.
Весной 1950 года меня призвали в армию, и я оказался на Дальнем Востоке, в Приморье. Служил в десантных войсках, играл за воинскую часть, затем за дивизию. Как говорят, был замечен и попал в сборную команду армии, которая играла на первенство Приморского края и была там одной из сильнейших. Команда называлась – «Натиск», и в ней играли как солдаты срочной службы, так и старшины – сверхсрочники и офицеры. Можно сказать, что мне повезло — с футболом я и не расставался. Немаловажную роль сыграло то, что в армии все-таки строже режим дня, неплохое питание было, тренировки. И это все было в радость – на «гражданке» жизнь гораздо тяжелее. Три с половиной года в армии пошли мне на пользу: я возмужал, окреп физически, поиграл на достаточно серьезном уровне. Много работал над собой. Именно тогда я научился хорошо играть головой. После тренировки где-нибудь на аллейке или в парке находил для себя подходящую по высоте веточку и минут 15-20 тренировал прыжок и кивок головой, имитирующий удар по мячу. Мой рост – 168 см. Для защитника – это печально мало. Ну а что делать, если у меня игра в обороне получалась неплохо, и нужно было научиться опережать в борьбе и выигрывать высокие мячи. Постепенно достигаешь результата и ищешь уже другую веточку – повыше. Опять тренировки самостоятельно. То же самое и в работе с ударом на дальность. Начинал бить с 16-ти метров, с линии штрафной, а к концу службы уже мог хлестко пробить со своей любимой левой ноги метров с 35-ти.
— Что изменилось в барнаульском футболе за время вашей службы?
— Когда я уходил в армию, то сильнейшими командами в городе были «Динамо» и армейцы (команда Октябрьского района – сборная гарнизона). Чуть слабее были «Дзержинец» (завод «Трансмаш»), «Локомотив», «Зенит» (станкостроительный завод), «Красное знамя» (БМК), «Авангард» (котельный завод), «Наука» (машиностроительный институт), «Спартак». Но борьба была достаточно серьезная между всеми. Когда я пришел из армии, то узнал, что в этот период времени некоторые команды уже сошли и на передовые позиции вышло «Динамо», которое усилялось достаточно сильными иногородними футболистами. Так в «Динамо» оказались Артем Сираканян, Нишан Казанджан, Армен Баяджан, Александр Михайлов, Петр Попов.
В 1953 году «Динамо» было очень приличным коллективом, и я сразу туда пошел. После первой же тренировки был зачислен в команду и еще осенью успел сыграть за динамовцев несколько матчей на первенство РСФСР. Тогда сибирские команды еще в классе «Б» не играли. Состав зоны был небольшим, но кроме этого мы играли еще в соревнованиях динамовских команд по кубковой системе – «на вылет». В 1954 году в «Динамо» появились московские молодые игроки, проходившие службу в Барнауле, — Борис Абрамов и Лев Радин (сейчас работает в ПФЛ, приезжал в Барнаул в декабре 2004 года на вручение бронзовых медалей динамовцам). В тот год мы очень удачно выступили в отборочных соревнованиях на первенство ЦС «Динамо», обыграв динамовцев Новосибирска, Кемерова, Томска и Алма-Аты. Особенно запомнилась игра в Алма-Ате с местным «Динамо», которое играло тогда в классе «Б» (уровень первой лиги). Победитель получал право выступить в финальном турнире десяти лучших команд СССР в Краснодаре. Шансов на победу у нас было мало, но мы выиграли – 1:0. Саша Вяткин забил гол, и мы вышли в финал. Там в Краснодаре мы показали неплохой футбол и сумели занять третье место в подгруппе и общее пятое место. По тем временам даже выход в финальный турнир команды из Сибири считался неслыханной наглостью.
Как я сейчас понимаю, мы умели играть в футбол. Достаточно сказать, что Абрамов после службы играл успешно в запорожском «Металлурге», московском «Локомотиве», рижской «Даугаве», стал мастером спорта СССР. Радин долгие годы играл в воронежском «Труде» и тоже стал мастером спорта. Значит, в нашей команде они не деградировали, а, наоборот, выросли до приличного уровня. Барнаульское «Динамо» тогда состояло из возрастных игроков и попасть туда молодому игроку было непросто. Аркадий Твердых – центр обороны, высокий, грамотный, мог и разрушать и начинать атаку одинаково успешно. Володя Киселев – полузащитник, технарь, был капитаном команды, ее душой. Сережа Орлинский, маленький, верткий нападающий, постоянно заряженный на удар по воротам. Пека Попов – центрфорвард каких поискать, сейчас такого плана нападающих в «Динамо» нет, они вымерли «как мамонты». В городских и краевых соревнованиях он редко уходил с поля без гола. Небольшого роста, быстрый, техничный, постоянной «накручивал» оборону соперников, что-то придумывал по ходу игры, под него сложно было подстроиться: потому что он и сам не знал, как он сыграет в следующую секунду. Непредсказуемый был форвард. Была у него только одна беда – спортивный режим был не для него. Его бывало перед играми и закрывали чуть ли не в камере. Лишь бы он оказался к игре подготовленным. Он обижался, конечно, но стоило игре только начаться и он забывал обо всем. Это был неудержимый форвард. Кстати, его в свое время, в конце 40-х годов, приглашали из новосибирского «Динамо» в московское, в котором половину команды составляли игроки сборной СССР. В конце концов он оказался у нас в «Динамо» и помог команде сильно.
— А кем вы числились в «Динамо», если не секрет?
— Водителем. Я в армии научился водить автомобиль для того, чтобы у меня была еще одна профессия. В «Динамо» я стал водить «виллис», возил комсостав. Сутки работал – трое отдых. Остальные динамовцы числились кто-где: оперуполномоченными, охранниками, работниками отдела по надзору за спецпереселенцами.
— А из «Динамо» вы куда ушли?
— В команду котельного завода – «Авангард». Там тоже крепкая команда подобралась: Борис Караваев, Александр Немировский, Георгий Шумаков, Владимир Кузьминых (играл в новосибирском «Динамо»), Владимир Жучков, Петр Попов, Владимир Говялис. В 1956 году «Авангард» в финале Кубка города разбил «Динамо» со счетом – 5:1! Котельщики стали играть на первенство РСФСР и на базе «Авангарда» тогда даже хотели создать команду класса «Б». В 1957 году был создан «Урожай» и все лучшие футболисты Барнаула вошли в его состав. Я был левым защитником. Начало сезона выдалось удачным, мы возглавили турнирную таблицу, но не надолго. Опыта таких крупных соревнований у нас не было, как и равноценных запасных. В итоге заняли последнее место. Но зато уже на следующий год мы долгое время вели борьбу за первое место с хабаровчанами и томичами и лишь в самом конце первенства откатились на третье место. Помогли москвичи – Михайлов и Решетько. Кстати, в тот год здорово дебютировал и Стас Каминский, игравший в полузащите.
— В 1959 году алтайская команда вышла единственный раз в финальную четверку II летней Спартакиады народов РСФСР, которая проходила в Ленинграде. Каковы воспоминания?
— Футбол был одним из видов Спартакиады, где Алтайский край мог взять солидное количество очков. И мы постарались: правда, в первенстве выступили ниже своих возможностей, но зато вышли в финал Спартакиады. Особенно драматичными были отборочные игры с омичами. Пришлось играть три дня подряд, так как дважды была ничья, по регламенту мы должны были играть без дополнительного времени. Все матчи состоялись в Омске, и мы выиграли все-таки в третьей игре – 1:0. Обыграли кемеровчан, иркутян и владивостокцев уже кое-как – 3:2. В Ленинграде запомнился матч на стадионе им. С.М. Кирова с командой Воронежа. Два других мы сыграли в Кронштадте и Выборге с командами Кирова и Калинина. Очень красиво тогда играл за Киров московский динамовец Анатолий Родионов, который через десять лет приедет в Барнаул тренировать динамовцев. Все игры мы тогда проиграли, но зато увидели, как играют мастера. Четвертое место тогда принесло Алтайскому краю много зачетных очков.
— Тогда с вами вместе играли и Каминский, и Федулов, и Караваев, и Крушняков. Все будущие звезды алтайского футбола…
— Когда команду «Урожай» передали в общество «Труд» на завод «Трансмаш», то у нас лучше стали условия, платить стали больше нам, зрителей заметно прибавилось. Опять же клеймо «колхозников» исчезло. А то, куда не приедем, везде с трибун «колхозниками» обзывали. Если уж кораблям дают только благозвучные названия, то что уж говорить о коллективе. Конечно, влияла даже эта мелочь.
— Виктор Андреевич, каким тогда в 50-х был сибирский футбол?
— Отдушина, праздник. Тогда даже в парке культуры и отдыха нужно было платить деньги, чтобы погулять по аллеям, посидеть на лужайке. Что в горпарке, что в парке меланжевого комбината. Тоже самое – посмотреть футбол. На матчи краевого первенства вход был платным. Играли мы тогда по системе «дубль-вэ»: три защитника, два полузащитника, пять нападающих, из которых два – «полусредних». Так называемые инсайды. Они играли «под нападающими». В 1954 году тренером в «Динамо» был Александр Григорьевич Новоселов. Тогда ему было 30 лет, но, несмотря на молодость лет, он пользовался непререкаемым авторитетом. Тренировки при нем носили серьезный характер, перед ними была приличная разминка. В команде – строгая дисциплина. Об алкоголе и не думали, хотя в команде было много возрастных игроков. Они, наоборот, и поддерживали внутри коллектива порядок. Аркадий Твердых, Сергей Орлинский, Владимир Киселев, Артем Сираканян, Владимир Жучков. Среди них особняком был Петр Попов. По тем временам «звезда». Стоило ему только выйти на Ленинский проспект, как сзади немедленно собиралась толпа болельщиков, которые следовали за ним на определенном расстоянии, чутко внимая все телодвижения своего кумира. В 60-х годах таким же кумиром был Борис Брыкин. Оба этих нападающих, как и Владимир Крушняков или Анатолий Федулов, редко уходили с поля без забитого мяча. Это были первые «звезды» алтайского футбола. Причем у каждого из них была своя «изюминка»: Брыкин – это великолепная техника и чувство гола, Федулов – мощный удар и постоянная нацеленность на ворота соперника, Крушняков мог «сложиться» в мгновение на любой мяч и ударить по воротам, Попов – дриблинг. Тогда много было одаренных самоучек и они разнообразили футбол.
— Кто тогда становился тренером?
— Обычно – известные игроки, которые уже к тому времени окончили институт фузкультуры или школу тренеров. Так Новоселов приехал в Барнаул из Новосибирска, где он играл нападающим в ОДО. Перед началом сезона он ездил на месячные сборы тренеров в Киев, где собирались все динамовские тренеры.
В 1955 году на такие же сборы на один месяц, но уже в Нальчик, ездил играющий тренер «Динамо» Петр Попов. Я тоже себя готовил к работе тренером и в 1959 году, по «наводке» московских игроков Вадима Решетько и Анатолия Михайлова, я поступил в московский институт им. Сталина, в школу тренеров, где они и учились. Три года я там учился в межсезонье: с октября по начало апреля. В это же время там учились такие знаменитые футболисты, как Бубукин, Крижев-ский, Ворошилов, Рыжкин, Федосов и др. Кстати, довольно ревностно ко мне стал относиться наш тренер Василий Сергеевич Фомичев. Видимо, почувствовав во мне на перспективу конкурента.
— Бытует мнение, что он был очень требовательным тренером…
— Он весь был в работе, всячески поддерживал свое одиночество, был нелюдим, весь в себе. Видимо в детстве ему родители что-то недодали, затем война, армия, служба. Опять же, на «личном фронте» у него было без перемен. Работа отнимала все его время, неудачи он воспринимал как личные поражения. Были какие-то срывы психологического плана, и он «уходил в себя» еще глубже…
У меня с ним были рабочие отношения. Хлопот я ему не доставлял, так как был режимным футболистом, в работе подгонять меня не надо было. Поэтому я играл постоянно в основном составе. На мой взгляд, тренер должен быть игроку родным отцом или старшим товарищем. Наш тренер жил отдельной собственной жизнью и коллектив держал за счет строгой, почти военной дисциплины.
— А его знаменитые сборы?
— Это самое тяжелое время года, закладывается фундамент физической подготовки, определяется состав команды, в который попасть хотят все. Никто не хочет потерять работу. Поэтому «пашут» все. В это время важно не только правильно тренироваться, но и не менее важно правильно отдыхать после изнурительных тренировок, успевать и восстановиться, и постирать форму, чтобы соответствовать во всем. Состав заявки объявляли обычно только по приезду, чтобы футболисты «держали себя в руках», не нарушали режим.
С конца 50-х годов барнаульская команда стала одним из лидеров сибирско-дальневосточного футбола. Именно потому что в команде была абсолютная монархия в лице Василия Фомичева.
— Тогда все чаще стали обращать внимание в командах класса «А» на наших игроков, переманивать их. Как вы относились к тому, что из команды уходили Брыкин, Федулов, Караваев, Хворов?
— Это был серьезный удар для нашей команды, но мы понимали, что незаменимых людей нет, и жизнь продолжается. Мы, конечно, желали им закрепиться там, прославиться. Но практика показывала, что все они настолько привыкли к Барнаулу и ко всеобщему почитанию, славе местного значения, что все возвращались через некоторое время назад.
— Вы закончили играть в команде мастеров в 32 года, когда она была на пике славы. Не жалеете, что в следующие годы после вашего ухода из команды: в 1963-1964 годах «Темп» становился дважды чемпионом зоны без вашего участия?
— Врать не хочу. Конечно, хотелось бы стать чемпионом… Но, видимо, тренеру было виднее. Фомичев начал укреплять команду, омолаживать ее. В обороне стали играть Анатолий Высоцкий, Владимир Алдин, Борис Золотухин, Николай Растопыров. В средней линии тоже появились более интересные в техническом плане футболисты – Игорь Яблонский, Владимир Ложков и особенно – Николай Перевозчиков. Тандем нападающих Борис Брыкин – Анатолий Федулов был сильнейшим в классе «Б».
— Достаточно сказать, что в 1963 году Брыкин и Федулов на пару забили 46 мячей из 66, забитых «Темпом»…
— Бесспорно. Всему свое время: я прошел путь от команды, которая была последней в зоне до ведущей. Можно сказать, что положил на это восхождение годы. Многие другие более молодые футболисты приходили в команду, когда она уже гремела на всю Сибирь и Дальний Восток. Когда в команде все отлажено, то любому молодому игроку гораздо проще соответствовать требованиям. Очень быстро он будет таким же, как и все. Это все равно, что огурцы солить. Любой огурчик, к уже находящимся в банке, клади, и можешь не сомневаться – засолится, и по вкусу будет как и все, таким же. Конечно, нам первопроходцам было труднее. И шишек набили предостаточно, пока опыт класса «Б» не получили.
— Травмы были?
— Вот говорят, что травмы получают в основном те футболисты, которые плохо физически подготовлены. Растяжения мышц имеют ввиду и т.п. У меня травмы были все из-за грубой игры против меня. Удары по ногам сзади, накладки…
Еще в сентябре 1954 года во время календарной игры за «Динамо» я получил перелом ключицы. Молодой был, играть хотел очень, и через месяц уже играл за «Динамо» в Краснодаре.
— После окончания выступлений за «Темп» как сложилась ваша спортивная судьба?
— Директор моторного завода Поляков, ранее работавший в Рубцовске директором АТЗ, сам был заядлым болельщиком. Вот он и пригласил меня работать на моторный завод тренером по футболу. И я стал подбирать состав и повез заводскую команду на весенние сборы 1963 года во Фрунзе. На этих сборах отчислил из команды Сашку – родного брата. Не пожалел во благо делу, команде. И, считаю, что правильно поступил.
В том же году «Мотор» стал чемпионом края. Пришлось мне поработать и старшим инструктором ДСО «Красное знамя» на БМК. Команда меланжевого комбината по хоккею с мячом дошла тогда до финальных соревнований лучших команд легкой промышленности в Москве. Больше 10 лет работал главным «спортсменом» на заводе механических прессов. Судил матчи футболистов класса «А» и «Б».
— А как вы стали судьей республиканской категории по футболу?
— По рекомендации своих старших товарищей, а главным своим наставником считаю Александра Богратовича Михайлова, ответственного секретаря краевой федерации футбола. Это он дал мне путевку в судейство. Благодаря ему я сумел продлить свой футбольный век, став также как и он арбитром команд мастеров. Михайлов был авторитетным судьей, но не лучшим в крае.
В 60-х годах лучшим был Александр Матвеевич Ефанов, а в дальнейшем – Валентин Васильевич Подолько. Эти двое и создавали авторитет алтайской коллегии судей. Нас уважали везде.
Судить мне нравилось. Человеку, который сам играл в футбол, более понятна игра. Он видит и чувствует любой нюанс в ней. К тому же имеет уже авторитет бывшего футболиста. Раньше ведь начинали судить, когда заканчивали играть, и это было логично. Судить можно было до 50 лет. Если над собой постоянно работать, то и в более старшем возрасте можно соответствовать всем требованиям. Сейчас по полю бегают мальчики, которые нигде не играли, никто их не видел и не знает, к тому же их действия и решения не всегда объективны. А порой приводят к скандальным последствиям. И это не случайно. Природа ошибок всем уже давно ясна. Это и отсутствие игрового опыта, и авторитета, и психологическая неустойчивость, когда молодой арбитр идет на поводу у футболистов, диктующих им свои желания и требования. Они и судят-то нормально, бывает, до первой серьезной конфликтной ситуации. А дальше уже судить боятся, упускают игру из-под контроля. Вот это и печально.
— Говорят, что вы были хорошо знакомы с самим Львом Яшиным?
— Получилось так, что я четверть века возглавлял ветеранскую сборную края по футболу. Формировал ее, определял состав на игры, договаривался о поездках, искал спонсоров… И вот однажды к нам в гости приехали ветераны сборной Москвы, а с ними и вратарь московского «Динамо» Алексей Хомич, по прозвищу «Тигр». Мы их радушно встретили, и им в Барнауле очень понравилось. В следующий раз приехал уже и Лев Яшин, вратарь мировой известности. Уже не «Тигр», а Лев, царь всех советских футболистов! Слава его была всенародной!
И мы как-то так на послематчевой встрече с ним душевно сошлись. Решили при случае встретиться еще. По долгу своей службы я выполнял организаторские функции, и москвичам эта поездка на теплоходе по Оби понравилась. Мы их на правый берег перевезли, а там уже мангалы вовсю дымят! Все уже готово к их встрече: шашлыки, огурчики, помидорчики, водочка… Пошли тосты, зравицы, песни. Я им пел песни из репертуара Георга Отса и из оперетт Имре Кальмана. Все было так душевно, и я пригласил Яшина к себе домой. Он пришел с Валентином Бубукиным и Виктором Ворошиловым, с которыми я учился вместе в институте имени Сталина в Москве. Мы долго разговаривали, и не только о футболе, но и о жизни бывших футболистов. Ну как же я мог упустить свой шанс и не побывать в гостях в Москве у Льва Ивановича Яшина. Конечно, я этот шанс использовал. В 1989 году ему исполнилось 60 лет, и я от краевой Федерации футбола поехал его поздравить с этой славной датой.
— И как он вас встретил?
— У меня в Москве брат живет – Леонид. Я когда бываю в Москве, то останавливаюсь у него. А тут, думаю, дай-ка Яшину позвоню, и позвонил! А он просто так со мной поговорил, как со старым знакомым: «Виктор? Из Барнаула? Ну молодец, что позвонил! Вечером заходи в гости, готов буду принять». И адрес назвал. Я, понятно, еле вечера дождался!
Это в 1989 году было. За год до его смерти. Он уже после операции был, ему ногу ампутировали. За год до нашей встречи ФИФА ему вручила «Золотой орден за заслуги» в мировом футболе. Он же и за сборную мира несколько раз играл. У него два ордена Трудового Красного Знамени и орден Ленина были. В 1990 году ему уже незадолго до кончины присвоили Героя Социалистического труда и еще один орден Ленина дали. Первому из футболистов дали Героя за футбол.
Захожу к нему в квартиру. Его жена уже накрыла нам стол – на двоих, а сама вежливо извинилась и ушла в другую комнату. Общались мы, наверное, часа три. Я ему вручил от алтайской краевой федерации футбола подарок и вымпел. Помню, мы с ним выпили, закусили, он покурил еще. А я так и до сих пор не курю, и дыма не переношу. Хороший он, Лев Иванович, простой и душевный человек был. Ему гораздо интереснее слушать, было как люди на Алтае живут, чем рассказывать о себе. Он радовался успехам всех динамовских команд, так как сам всю жизнь провел в «Динамо». На память о нашей встрече осталась фотография.
— Что вы хотели бы пожелать молодому поколению?
— Много работать над собой и уважать человека, который вас обучает.
— Какими вы видите перспективы барнаульского футбола?
— Считаю, что сейчас он идет по правильному пути, делая ставку на своих воспитанников. Хорошая команда у нас обязательно будет. Это уже видно сейчас.
— О чем-то жалеете?
— Жалею, что мне уже скоро будет 75, а то я б еще поиграл за ветеранов «Динамо».
