Максима Симоненко на льду можно отличить от других игроков сразу, и не только из-за его небольших габаритов. Он игрок думающий, в техническом плане очень интересный, за такими игроками любопытно наблюдать, они болельщицкую душу греют.
Максим Николаевич Симоненко. Родился 23 июня 1984 года в Барнауле. Воспитанник детских хоккейных клубов «Факел» (тренер Сергей Юрьевич Грабельников) и СКИФ (тренер Леонид Леонидович Миневич). Играл в хоккейных командах мастеров «Шахтер» (Прокопьевск) в 2002-2003 гг. и «Мотор» (Барнаул) в 2003-2006 гг., с осени 2006 года играет за «Алтай» (Барнаул) в первой лиге. Правый крайний нападающий. Рост 172см, вес 82кг. Игровой номер 44.
Нет, он не признанный бомбардир, но без него атаки «Алтая» не были бы столь остры и неожиданны. Он незаурядный хоккейный выдумщик, и никто не знает, что он в следующую секунду придумает. Всевозможных финтов, обманных движений, манипуляций с клюшкой и шайбой, в арсенале у него более десятка. Но если у тренера Виктора Якимова ими пользоваться было можно и наставник даже прощал Максиму неизбежный технический брак, освободив его от защитных функций, то в прошлом сезоне новый наставник «Мотора» Юрий Качалов категорически запретил отклонения от тактической схемы игры. Симоненко в ряде игр даже не попадал в состав. Так тренер, «наступив на горло песне», заметно усреднил игру молодого нападающего. Из тех финтов, что теперь использует Максим, остались три-четыре, и то он с ними заметен.
Для болельщиков Максим — кумир. «Без Симы было бы совсем грустно в этой лиге», — говорят одни. «Только на него и ходим», — говорят другие. «Максимка не самый лучший хоккеист в команде, но самый яркий в хоккейном плане», — говорят остальные.
— Откуда же взялся этот парень в нашем неурожайном на таланты алтайском хоккее?
— До 13 лет я занимался хоккеем в Ленинском районе в «Факеле», жил рядом, а затем еще два года играл за СКИФ. А заниматься хоккеем начал с шести лет. К нам в детский сад пришел тренер Сергей Грабельников и стал заниматься с нами. Поставил всех на коньки и стал учить кататься. Катались в любую погоду, и мне это не нравилось, я плакал и не хотел заниматься хоккеем. Потом смирился, думал, что если все катаются, то это необходимость, как в школу ходить. А когда что-то стало получаться, то появился интерес к хоккею. Наша команда успешно играла на «Золотую шайбу», а затем лучшую пятерку из «Факела» перевели в СКИФ на его усиление. Команда получилась достаточно сильной, и мы три раза выиграли зональные соревнования на Первенство России. Из «Факела» наиболее талантливым был Коля Никулин. Он мог играть и в Высшей лиге успешно, но в «Моторе» у него не получилось, а вне дома он играть не хотел. В СКИФе была хорошая пара защитников: Алексей Пепеляев и Никита Данилов, и нападающий Влад Петрусевич. Мы серьезно соперничали только с торпедовцами Усть-Каменогорска, остальных всех обыгрывали.
В 15 лет нас, всю команду, пригласили в Новокузнецк, где условия для занятий хоккеем были намного лучше, чем в «Моторе». Если здесь мы целиком зависели от родителей, и в финансовом плане тоже, то там мы получали стипендию 4000 рублей (это в 1999 году), был качественный тренировочный процесс, нас кормили и одевали, ездили три года подряд на все Всероссийские финалы по своему возрасту. А в Барнауле мы бы этого не увидели и не получили. Из всей команды в Новокузнецке затем оставили только Пепеляева, он играл и за юниорскую сборную России и за «Металлург» в Суперлиге, играл и за «Мотор», сейчас играет за «Крылья Советов». Я же перешел играть в прокопьевский «Шахтер», так как меня туда взял тренер нашего новокузнецкого фарм-клуба Зуев. Один год я был в «Шахтере», который играл в Высшей лиге, а затем вернулся в Барнаул.
Леонид Леонидович Миневич дал нам в СКИФе хорошую хоккейную технику. «Самое главное, — говорил он, — это голова». На его занятиях мы в основном выполняли игровые упражнения. Поэтому мы лучше своих соперников владели клюшкой, лучше катались. Сейчас в основном играют по принципу «бей, толкай, беги — встретимся у ворот». Это можно увидеть у большинства команд фарм-клубов. Хорошо технически обученных хоккеистов — единицы, а физически сильных и рослых, быстро бегающих на коньках — очень много. Но и толка особого нет, весь хоккей держится на исполнителях, а они в основном все — опытные хоккеисты. Может быть, я и не удобен для рослых соперников. Именно поэтому они не успевают перестроиться в отборе шайбы и часто получают на мне штрафы.
— А как могут постепенно пропасть технические навыки?
— По разным причинам. Когда мы в 15 лет приехали в Новокузнецк, то наши сверстники уже вовсю занимались со штангой. Первые три месяца мы вообще к ней не подходили, а затем потихоньку и нас стали «нагружать». Штанга дает силу, но и закрепощает мышцы, уже нет той легкости и непринужденности в работе с клюшкой. Кое-какие технические навыки потерялись и у меня. Или когда долго не играешь. Или еще хуже, когда тренер запрещает и заставляет упростить игру, как это было в «Моторе» в 2004-2005 годах при тренере Владимире Куплинове, которого привез сюда Толочко. Более «дубовой» игры я еще в «Моторе» не видел. Народ тогда перестал ходить на хоккей. Зачем шлифовать технические приемы на тренировках, если от тебя требуют совершенно иное?
Когда я приехал в Новокузнецк, то владел в совершенстве 10-12 приемами клюшкой, сейчас применяю из них только 3-4. И то на этом уровне вполне хватает, хотя удовлетворения от своей игры я уже прежнего не получаю.
— Сейчас у тебя после первого круга 8 шайб и 27 передач. Это лучшие показатели в команде. Почему шайб намного меньше, чем передач?
— У меня это с детства, я не жадный: если партнер по команде находится еще в более выгодном положении, чем я, то всегда ему отдам шайбу, пусть забивает! Такая игра распасовщика устраивает всю команду, но иногда не устраивает меня. Мне кажется, что я и сам бы забил тот или иной гол. Или, когда кто-то не забил, когда не забить было труднее. Может быть, со временем перестрою свою игру, это от тренеров зависит, от их установок на игру. Пока же мне приятнее отдать пас, чтобы забили в пустые ворота, чем обыгрывать по полкоманды, чтобы забить самому.
— Скучаешь ли ты по полным трибунам?
— Конечно, полные трибуны окрыляют. Самый запоминающийся для меня сезон был 2003-2004 годов, когда решающие матчи играли с «Кедром» и в плей-офф с Альметьевском. Такого я никогда еще не видел в своей жизни: накал страстей, сами игры и трибуны битком! Тогда тренером у нас был Виктор Якимов. Очень хорошая, дружная команда была. Зрители это чувствовали и поддерживали нас. В прошлом году тоже команда хорошая была, но не было уже такого сплоченного коллектива: группа хабаровских игроков, группа алтайских, еще группа остальных. Раньше, когда я был совсем молодым, никто на меня не кричал: ни Афонин, ни Дессерт, ни Бакланов, все подсказывали, подбадривали.
— С чем связано, что при тренере Юрии Качалове ты играл мало?
— Он мне говорил, что я недостаточно нацелен на ворота и что он не может подобрать для меня игроков, которые мне нужны. Обсуждать работу тренеров мне бы не хотелось, у каждого свое понимание игры и каждый год приходится под них перестраиваться. При этом неизбежно что-то теряешь, как при переезде. Взамен приходит игровой и жизненный опыт, умение познавать в сравнении. Я до сих пор не могу понять: зачем мне бежать сломя голову в зону к борту, куда вбросили шайбу? Мне гораздо проще туда войти за счет технических действий, маневренности, еще и с шайбой. Играть по линии мне не нравится, бегать туда-сюда «по рельсам», как трамвай, не для меня. Поэтому я не всегда и играл.
-А с кем более всего нравилось играть?
— Когда у нас в центре играл Илья Соларев и крайним Роман Долгих. У нас тогда игра заметно получалась, по реакции трибун это было понятно. Сейчас Ромка играет в Ижевске, а Илья в «Казахмысе».
— Почему не все твои товарищи пробили себе дорогу в хоккей? От терпения это зависит?
— От всего зависит. В тот период, когда мы были совсем молодыми, в Новокузнецке нужны были рослые защитники. Взяли Пепеляева и наигрывали его, а Данилову пришлось ехать в Хабаровск. Мне прямо сказали: «Подрастешь сантиметров на десять, тогда приходи!» В большей степени рост мастерства зависит напрямую от команды, в которой играешь, и уровня хоккея в лиге. Чем выше все это — тем быстрее научишься играть, чем ниже — тем быстрее разучишься.
— Кто из игроков старшего поколения был для тебя примером?
— Дмитрий Горенко, у него я многому научился. Поэтому у нас манера игры схожа. Скрытый бросок, например. Желательно с помехой, когда из-под защитника бросаешь, чтобы вратарь не видел момента броска. Когда неудобно бросать и самому, но неудобно самому — неудобно и вратарю.
— Какие заброшенные шайбы тебе запоминаются больше всего?
— Творческие, где удавалось мысль воплотить в результативный бросок. Запомнилась шайба, заброшенная в ворота «Южного Урала», когда я показал вратарю, что буду бросать в правый угол, а сам ушел в центр и бросил в левый верхний угол. Схожую шайбу забросил «Газовику». Но больше нравится, когда разыгрывают шайбу до верного гола.
— С чем ты связываешь быстрый прогресс в игре молодого барнаульца Алексея Черепанова в омском «Авангарде»?
— Со своевременным отъездом, когда нужно было расти в классной команде, не терять время. Связываю еще и с тем, что ему доверяют играть, а для молодого игрока это самое главное, когда не боишься ошибиться. Тот же Николай Никулин был не менее талантлив, чем Черепанов. Но обстоятельства сложились по-другому. Сейчас для молодых людей соблазнов очень много, и чтобы состояться в хоккее, стать любимцем трибун, а самое главное — ведущим игроком команды, нужно уметь отказываться от многого. Не всегда это получается.
— Какие есть у хоккеиста сдерживающие факторы?
— Семья, которую нужно кормить. Большие деньги, которые жалко будет потерять вместе с работой. Место в основном составе. 15 августа у меня родился сын Артем. Теперь и ответственность больше стала.
— Нужна ли команда Высшей лиги в Барнауле или сначала нужно хоккейную школу создать? Ведь болельщикам нужно ходить на хоккей высокого класса, а не ждать годы, когда он будет.
— Согласен. В первую очередь нужна команда Высшей лиги, чтобы ребятишкам было на что посмотреть, чтобы у них возникло желание стать хоккеистами. Да и болельщики будут скучать без большого хоккея. Если у нас вновь будет команда Высшей лиги, то Дворец спорта опять будет полным.
