Трипузов Валерий Андреевич

Трипузов Валерий Андреевич

В прошлом году наставнику новосибирского фарм-клуба Валерию Трипузову исполнилось 55 лет. Интерес к его особе у меня возник не случайно. Он один сезон играл в нашем “Моторе”. Не в самые худшие времена, замечу, когда наша команда могла обыграть любую в своей зоне (6 место). Играл Трипузов совсем неплохо, быстро, технично. Забрасывал порою очень важные шайбы, которые решали исходы матчей. Не случайно его и пригласили в сильную команду Ташкента, где он и играл ряд лет. Поиграл он с «Бинокором» и в Первой лиге Первенства СССР (тогда там играли 14-16 команд, а в Высшей лиге, как тогда называлась Суперлига, играли 10-12 лучших команд страны. – Прим. В.Л.). Заканчивал он свою карьеру игрока в прокопьевском “Шахтере” в 1981 году во Второй лиге. Помог этой команде тогда занять первое место в Восточной зоне, забросив 17 шайб, и выйти в Первую лигу (наш «Мотор», кстати, в этой же зоне занял тогда лишь 14 место из 16 клубов. – Прим. В.Л.). Поступил в ВШТ (Высшую школу тренеров) в Москве, учился у самого Анатолия Владимировича Тарасова. Затем тренировал разные команды, в том числе и три года нашу. Грамотный специалист, по характеру уравновешенный, скромный труженик хоккея.

Трипузов Валерий Андреевич. Главный тренер новосибирской «Сибири-2». Родился 27 мая 1952 года в Новосибирске. Воспитанник новосибирской «Сибири». Серебряный призер юношеского Первенства СССР (Пенза, 1969 г.). Играл нападающим в командах мастеров: СКА (Новосибирск, 1970-1972 гг.), «Мотор» (Барнаул, 1972-1974 гг.), «Бинокор» (Ташкент), «Шахтер» (Прокопьевск, 1980-1981 гг.). Окончил Высшую школу тренеров в Москве (в 1985 г.). Работал тренером с ачинским «Металлургом», барнаульским «Мотором» (2000-2003 гг.), северском «Янтарем».

– Валерий Андреевич, расскажите о своих первых шагах в хоккейном Новосибирске?

– Тогда в нашей хоккейной школе «Сибири» тренерами работали всего три человека – Виктор Петрович Звонарев, Василий Васильевич Бастерс и Анатолий Иванович Воскобойников. Они вели занятия во всех группах.

– Чем отличалась их работа?

– Виктор Петрович Звонарев больше предоставлял возможности для творчества, упор делал на игровое мышление, на катание, на созидание, на возможности импровизации.

Василий Васильевич Бастерс, наоборот, огромное внимание уделял физподготовке, его команды играли в строгих тактических рамках. Я у него на тренировках буквально “умирал”. Правда, он меня взял в группу ребят 1950 года рождения, которые были старше меня на два года.

На его предсезонных сборах я мечтал только о том, когда они закончатся и тогда я, приехав домой, смогу не пойти на следующую тренировку. Просто дни считал до возвращения. Восстанавливался от тренировки до тренировки, так они меня уматывали. Но к своему удивлению к концу сборов я адаптировался, привык к нагрузкам, и уже мало кому в чем-то уступал.

– Чем отличались мальчишки вашего поколения от нынешних?

– В 60-70-х годах в Новосибирске в хоккей играли в каждом дворе. В городе было много команд мастеров класса “А” и “Б”. Две из них, “Сибирь” и СКА, были высококлассными, и являлись для пацанов пределом мечтаний, все хотели в них играть. И те, кто хотел, находили для себя места в новосибирских командах или уезжали в другие города, где их охотно брали. Новосибирская школа хоккея тогда также, как и новокузнецкая, была одной из сильнейших в стране. Зимы в то время были более длинными, в начале ноября был уже устойчивый лед. Дворцов спорта или катков с искусственным льдом в стране было чуть больше десятка. Их явно не хватало, так как на фоне ежегодных побед советской сборной на чемпионатах мира и Олимпиадах интерес к хоккею увеличивался. От желающих заниматься хоккеем не было отбоя. Новосибирцы в юношеских и молодежных первенствах страны часто были в призерах. Им, возможно, не хватало игрового мышления, но в катании они превосходили москвичей за счет лучшей ледовой подготовки.

В 1969 году в Пензе мы заняли второе место, обыграв ЦСКА! Кстати, в “Сибири” той играл и один барнаулец – Сергей Столяров, который сейчас работает тренером с юношами 1995 года рождения в “Алтае”. Мы стали серебряными призерами юношеского Первенства СССР.

Эти успехи к нам пришли, считаю, за счет того, что мы очень много катались на улице. А сейчас мальчишки пошли какие-то “тепличные”: им нужны только тренировки во Дворце спорта, а “улицу” они не признают.

Во-вторых, есть серьезное препятствие в подготовке хоккеистов. Раньше нам защитную форму и клюшки с коньками выдавали, а теперь все это на начальном этапе подготовки должны за свои деньги покупать родители. Это десятки тысяч рублей. И многие, по это причине, отсеиваются, потому как не каждый родитель найдет такие деньги для своего ребенка. Идут в футбол, плавание, борьбу, бокс, волейбол, баскетбол, легкую атлетику и другие виды спорта, где экипировка значительно дешевле.

В-третьих, очень много соблазнов, и первый враг физическому развитию ребенка – компьютер. Дети просиживают за ним часами, разрушая свою нервную систему, зрение. Поэтому им не хватает времени поэтому не только на спорт, но и на учебу. Если добавить сюда многочасовое нахождение у телевизора, видеомагнитофона, то мы и получаем молодого человека, который не готов не только к спортивным состязаниям, но и к армии. Не случайно срок службы и сокращают, так как призывники физически не готовы служить два года.

– Вам-то пришлось служить в армии…

– А тогда всех молодых хоккеистов отдавали на службу в армейские команды Новосибирска, Хабаровска, Свердловска, Калинина, Куйбышева, Москвы, Ленинграда. В каждом военном округе была своя хоккейная команда, где хоккеисты играли и получали зарплату.

Когда пришло время служить, то меня оставили в СКА, в Новосибирске. Из нашей молодежной тройки в СКА я попал один, Олега Смирнова забрал московский “Спартак”, а Сергей Калганов подошел “Сибири”.

– Чем отличался хоккей 70-80-х годов от нынешнего?

– Тогда очень сильно работали хоккейные школы, в командах играли, в основном, местные хоккеисты. Миграции были незначительными: менялись по 3-4 игрока в год. Поэтому у каждой команды был свой игровой почерк, она была узнаваема. Взаимодействие в составах было более отлаженным, сама игра была более комбинационной и привлекательной. Поэтому посещаемость была высочайшей.

Играли тогда не всегда во Дворцах спорта, но и на морозе. И поэтому, чтобы не замерзнуть, приходилось играть в три состава. Может быть, скорости были не столь высокими, как сейчас, но играть было очень интересно. Сейчас интенсивность увеличилась, играть друг другу уже, как раньше, не дают. За меньшее количество времени делается гораздо больше технико-тактических действий. Из-за этого стало больше технического брака.

– А кто из новосибирских мастеров был для вас примером?

– Виталий Иванович Стаин, как авторитетный мастер хоккея, который умел на льду многое. По технике катания, по пониманию игры владению клюшкой, для меня интереснее всех воспринимался Владимир Индюков. На него люди ходили посмотреть. А на зимнем стадионе “Сибирь” всегда народу было битком, в любую погоду. Энтузиазм хоккейный был огромный.

По темпераменту и бойцовским качествам импонировал Владимир Золотухин. При его тренерской работе “Сибирь” в 1975-1976 годах обыгрывала легендарные московские клубы – ЦСКА, “Спартак”, “Крылья Советов”, “Динамо”. Болельщики, чтобы попасть на матчи, покупали билеты заранее или по спекулятивной цене у перекупщиков. В дни матчей в Новосибирск приезжали многие болельщики из разных городов.

– Я знал некоторых болельщиков в Барнауле, которые специально купили абонементные билеты на все матчи сезона, чтобы каждый раз не испытывать судьбу и не тратить лишние деньги.

– А затем в ходе того сезона в “Сибирь” взяли великого воскресенского тренера Николая Семеновича Эпштейна, который пытался привить сибирякам свою модель игры, свое понимание. Но, как это иногда бывает, у нас его идеи не восприняли, и “Сибирь” тогда “забуксовала”. Многие ушли из команды кто-куда, команда осела в Первой лиге.

И в Ташкенте, Минске, Ижевске играли многие “несогласные”. Настоящие битвы были между “Сибирью” и ташкентским “Бинокором,” принципиальнейшие поединки! Мне самому доводилось не один раз участвовать в таких матчах.

– А как вы оказались после армии в Барнауле?

– Пригласил главный тренер “Мотора” Юрий Николаевич Михайлов, новосибирский мастер спорта, отличный в прошлом защитник. Я попал уже в сложившийся амбициозный коллектив, в котором были хоккеисты из разных хоккейных школ: Горького, Новосибирска, Челябинска и Барнаула. Были в “Моторе” и свои лидеры, такие как Николай Извеков, Владимир Курицын, Владимир Шлюнько, Геннадий Куприянов, Валерий Евтушенко, Борис Спирин, Вячеслав Бугорский, Виталий Яковлев. Почти все находились в самом расцвете сил и играли от души.

Задиристая, быстрая, по-хоккейному наглая команда была – “Мотор”. В том сезоне 1972-1973 годов мы, хотя и заняли лишь шестое место, но оно самым высоким в биографии “Мотора” на тот период времени было. Обыгрывали самых сильных в своей группе. Так в Барнауле обыграли со счетом 1:0 ташкентский “Спартак”! А там тогда почти все москвичи играли, и они шли тогда в лидерах. Мне посчастливилось тогда забросить эту шайбу. В Ташкенте была большая жестокая драка: команда на команду. А судил ту игру новосибирец Юрий Павлович Карандин, который после игры сказал, что “это был кусочек канадского хоккея!” Как раз это было после тех памятных матчей СССР – Канада. Дома мы очень редко проигрывали.

– В то время очень сильной была команда армейцев Новосибирска, ниже третьего места не опускалась…

– Дело в том, что у них было преимущественное право забирать в армию самых одаренных молодых хоккеистов, которые не сидели где-то в сильных командах на “скамейке”, а играли, набирались опыта в СКА рядом с такими хоккеистами- прапорщиками, как Николай Сорокин, Владимир Дорощенко, Владимир Семенов, Юрий Вавилов, В.Анцупов. Молодежь рядом с ними очень сильно прогрессировала и после армии, как правило, разбирали уже “готовых” хоккеистов в хорошие команды. Но, замечу, и кого попало в СКА не брали, основные потоки были из Новокузнецка, Новосибирска и Омска, реже из других городов, где хоккей был развит похуже.

– Вы заканчивали играть хоккеистом в прокопьевском “Шахтере”, что это были за времена?

– Это был один сезон – 1980-1981 годы, когда “Шахтер” вылетел из Первой лиги во Вторую, но состав имел крепкий. И в тот год мы выиграли первое место и вернулись в Первую лигу, где опять предстояло играть с “Сибирью”, “Салаватом Юлаевым, Казанью, Минском, московским “Локомотивом”, “Бинокором”… Но я решил закончить играть: уже было под “тридцатник”. Тогда к этим годам хоккеист “выигрывался”, потому что играл длинные смены по 2-3 минуты. Много было травм, уже не тот азарт.

“Шахтер” был удивительным для меня коллективом: ребята, мягко говоря, частенько нарушали спортивный режим, что было для меня непривычным откровением, но в тоже время они и неплохо играли. Выходили на площадку и бились насмерть!

– Кого можно считать лидерами того “Шахтера”?

– Жиганова, Олейника, Хоценовича, Самойленко…

– Разница в классе между “Шахтером”, занявшим первое место и “Мотором”, занявшим 14 место, была большой?

– Думаю, что нет. В Барнауле тоже были мастера хоккея в то время: Бугорский, Соловьев, Лопатин, Тельтевский, Столяров, Шлюнько, Извеков, Мурзин. Просто “Шахтер” боевее был, стабильнее, “случайно” не проигрывал (в сезоне 1980-1981 гг. “Шахтер” выиграл 40 матчей и проиграл 14, а “Мотор” выиграл 20 и проиграл 33. (Прим. – В.Л.).

– Команды Первой лиги от Второй сильно отличались?

– Также, как и сейчас отличаются команды Высшей лиги от Первой. Тогда команда из Второй лиги держалась в Первой лиге от года до двух и опять назад уходила. Не хватало исполнителей, мастерства, тренерской работы.

Вот сейчас я работаю с фарм-клубом “Сибири”. Моя задача- подготовить одного-двух игроков в год для главной команды. Если удалось это сделать, то в “Сибири” он уже оттачивает мастерство, держит нагрузки. Это при условии, что у него есть какое-то мастерство, а если его нет, то хоть “загоняйся”. Толку не будет, потому что он не сможет эти физические навыки применить.

– А как вы оказались в ташкентском “Бинокоре”?

– Принял предложение, понравились условия, сильная команда, задачи. Опять же, интересно было себя попробовать на более высоком уровне, где рядом со мной бы играли новосибирцы. Кстати, их очень много там было, особенно когда “Бинокор” возглавил Бастерс, новосибирский тренер. Мы играли в Первой лиге, в команде были новосибирцы Самохвалов, Гутов, Шпагин, Митраков, Капкайкин, Небольсин, Голятдинов, Антипов, Полушин и др. Два года подряд были в пятерке лучших в лиге, и если бы сумели еще раз туда попасть, то всем, кто постоянно играл в эти годы в основном составе, присвоили бы звания мастеров спорта СССР. В то время это было очень почетно.

На предсезонке Бастерс дал нам огромный объем работы, просто колоссальный. И я, думаю, что он где-то “перегнул палку”, и мы в том сезоне не пятое, а десятое место заняли. Там было много опытных игроков, знающих свое дело и тело досконально, и он их, видимо, “загнал”.

Начались трения между Бастерсом и ведущими игроками. И ему не хватило гибкости в руководстве коллективом. Это уже затем, но позже, я на себе это понял, “наступив на те же грабли” в Барнауле, когда работал с “Мотором”.

Я ребят гонял до седьмого пота, мы даже на второе место вышли перед поездкой на Урал. Там предстояла борьба за 12 очков. Нужно было как-то “встряхнуть” коллектив, выдать команде денег, чтобы она успокоилась немного. И я пошел по “минному полю”… Попросил у Бугорского денег, но у него их не было. Он мне сказал: “Я бы дал денег, но у меня их нет…” И все. И получилось, что плохой я.

Мне бы сбросить нагрузки команде, дать им немного отдохнуть перед выездом, а я, наоборот. И все! Встретил полное непонимание со стороны команды. И мы из поездки одно очко привезли, затем дома проиграли два раза “Энергии” из Кемерова, и на десятое место съехали. Потом, 0:7 от “Янтаря” дома! И меня снимают с должности…

– Чем сейчас отличается игра “Алтая”?

– В этой команде много опытных ребят, в ней все – игровики, с такой командой молодым соперникам сложно играть.

С Карагандой сложно играть, там все построено на физических кондициях, мощи. “Сокол” тоже нельзя сбрасывать со счета, это нормальная взрослая команда, и “укусить может больно”, что на себе уже испытала “Сары-Арка”. Ваша команда “Алтай” уступает “Иртышу” только в физической готовности.

– Удается ли вам выполнять задачу?

– В прошлом году в “Сибирь” взяли двоих из нашего фарм-клуба – Даниила Карпюка и Костю Алексеева. Трое играют в Высшей лиге. Всего 11 человек выпустили из “фарма”. Я думал, что Карпова Игоря возьмут в “Сибирь”, у него талант выше. Но у него отношение к себе, к своим возможностям, щадящее. А у Карпюка все построено на трудолюбии и самоотдаче. В итоге взяли его, и он играет в “Сибири” вместе с Алексеевым почти все игры.

Сейчас мы “пожинаем”, то отношение к школе, которое у нас в Новосибирске было, до нынешних времен. Это и не хватка льда, и тренерская чехарда. Что говорить, если в “Сибири-89” поменялись 8 тренеров! У “Сибири-88” – 9 тренеров! У” Сибири-90” – 10 тренеров! Мы считали, мы в ужас пришли! Что в этом хорошего? Поэтому и ждать чего-то сразу от этих возрастов что-то трудно. И вот сейчас только более-менее благополучный 1991 год на подходе – там было только два тренера. Они уже два года выигрывают зону у Новокузнецка, Хабаровска и других команд.

Сейчас у нас огромная надежда на губернатора области, который обещал нам построить в городе еще три катка с искусственным льдом: в шестом микрорайоне, на Первомайке и рядом с “Сибирью”. Два катка, кроме этих, построены еще в Бердске. Барнаул уже отстает очень сильно в этом плане.

– А как вы относитесь к идее Владислава Третьяка создать молодежную лигу России, чтобы там играли ребята старше 20 лет?

– Хорошо, я согласен. Все фарм-клубы будут играть в этой лиге. Павлодар и Караганда, возможно, скоро уйдут в Высшую лигу. Павлодар уже в этом году, наверно, уйдет. А где играть Барнаулу, Красноярску, Прокопьевску, Северску, Междуреченску? Они что, в 8 кругов между собой будут играть? Об этом тоже надо думать.

– В Новосибирске вы видели многих великих хоккеистов. Кто вам больше всех нравился?

– В 60-70-х годах, безусловно, Анатолий Фирсов! Когда к нему попадала шайба, то у всех болельщиков замирало сердце, все отчетливо себе представляли, что от него можно было ожидать. Это такой сгусток энергии, это такой нацеленный на гол форвард. У него бросок и щелчок очень чудовищными по силе были. Вратари их боялись.

Спартаковское звено Вячеслава Старшинова и братьев – Бориса и Евгения Майоровых мне нравилось. Они и хитрые и злые, и наглые, и бесстрашные, и за себя постоять могли. Они выделялись очень сильно.

– А кто вам из тренеров запомнился? С кем приходилось близко общаться?

– Когда я учился в Высшей школе тренеров в Москве, то был на учебе в московском “Динамо” у Юрия Ивановича Моисеева. И тогда я отчетливо понял: на сколько же мы сильно отстаем здесь в Сибири во всем. А это был 1985 или 1986 год. Какая у него организация игры в команде! Какая дисциплина, какой учебно-тренировочный процесс, какова его интенсивность! Мне понравилось уже тогда медико-биологическое обеспечение.

В “Сибири” тогда давали только витамины, а в Москве работала комплексная научная группа, которая внимательно следила за всеми изменениями в организме хоккеиста. Если у нас после тренировки все шли в душ, а затем по домам или просто лежали в гостиничном номере, то там хоккеисты шли на восстановительные процедуры, на массаж, у них брали анализы крови,мочи. Такое внимание к хоккею меня потрясло.

– После таких контактов с Москвой у вас изменились взгляды на хоккей?

– Абсолютно изменились. Я рад, что получил знания, что учился у великого тренера Анатолия Владимировича Тарасова. Очень жесткого, а то и жестокого наставника во всем.

Во-первых, он нас тренировал, как команду мастеров! А нам уже было всем далеко за 30, а то и за 40 лет! Некоторые уже давно закончили играть и тут предоставилась возможность учиться в ВШТ. Кто же откажется?

И мы выходили на тренировку в любую погоду, в любое время года. Были очень неприятные моменты, прямо скажу – неожиданные!

Выходим в октябре, на площадке грязь, идет дождь… Мы спрашиваем у Тарасова: “Тренировка будет в зале?” Нет, говорит… на улице! Мы переоделись потеплее и вышли на площадку, а он вышел в одной майке(!) и заставил по этой грязи кувыркаться, упражнения разные делать. А с нами в одной группе учились такие московские мастера, как Шадрин, Волчков, Смагин. Так они беспрекословно все делали! Ну, а нам-то с периферии и вариантов других не было, как по этой жиже валяться. “Укатал” он нас в “ноль”. Заслуженные мастера, международного класса, все на брюхе…

Еще один случай был, когда Тарасов заставил нас прыгать на каменные барьерчики после какого-то интенсивного занятия. И вот мы прыгаем, прыгаем – вверх – вниз, вверх – вниз… И уже устали все, и я рраз(!), немного не допрыгнул и сорвал надкостницу до крови! Просто – полоса кровавая на голени!

Так он устроил “показательный” номер: всех собрал около моей ноги и двинул речь по теме “сибирячок-то оказался – слабачок”. Я чувствовал себя горящим на костре при большом стечении народа.

А жестокость его я почувствовал уже через полгода занятий, когда нас всех отпустили по домам на неделю новогодних каникул. Я улетел к семье в Ташкент, а в обратный путь купил билет на самолет в первый день занятий,которые начинались в обед. Я должен был успевать в Москву с запасом по времени, но не учел того, что может быть задержка вылета. И это случилось!

Туман, и по метеоусловиям мой авиарейс задержали на три часа. Я, зная возможную реакцию Тарасова, пошел к авиадиспетчеру и стал просить, чтобы она поставила мне на авиабилете отметку о задержке авиарейса по метеусловиям. Мне отметку сделали: печать, роспись – все, как положено…

Опоздал я на занятия всего на первый урок и по “закону подлости” этот урок как раз вел сам Анатолий Владимирович! Я в класс только вошел, у меня чуть инфаркт не случился!

Я ему говорю: “Анатолий Владимирович, извините, я опоздал, но я не виноват! Вот у меня и печать в авиабилете есть, что была задержка самолета…” А он мне и говорит: “А ты отчислен! Как ты можешь опаздывать – ты тренер! Иди пешком! Выходи за месяц раньше!

Вот такие вещи мне говорит. Все в классе сидят, молчат, понимают, что происходит трагедия. Ну, куда я пойду?
И я пошел к директору ВШТ Вячеславу Васильевичу Варюшину, бывшему футбольному арбитру (затем он долгое время был инспектором по футболу. – Прим. В.Л.). “Золотой мужик!” Я к нему неделю ходил, он за меня “боролся”, и кое-как уговорил Тарасова. Но тот поставил условие, чтобы мне в учетную карточку выговор записали! Это мне, показалось, уже слишком! Но говорят, что я легко отделался…

И все-таки я ему благодарен за полученные знания. Все записи его занятий сохранились и когда их открываешь, то что-то новое для себя узнаешь или по-новому это воспринимаешь. И сегодня это все остается актуальным.

А какой он был великий спорщик! Он сам рассказывал, как спорил со своей дочерью Татьяной (Татьяна Анатольевна Тарасова, легендарный тренер по фигурному катанию, воспитала многих олимпийских чемпионов. – Прим. В.Л.). “Представляете, я стал с ней говорить о катании, а она не согласна! Спорит!”

Тарасову, казалось, что он всегда прав, и он искренне в это верил. Поэтому люди, которые играли у него, верили ему – становились чемпионами, непобедимой командой.

Ребята, москвичи, рассказывали про Тарасова такие истории, что это казалось невероятным! Например, он в беседе с женой говорил: “У меня очень мало времени! У тебя есть одна минута!”

Конечно, уроки Тарасова незабываемы, на мое мировоззрение они безусловно повлияли. Он очень сильно любил хоккей. Может быть, даже больше всех, больше себя. Поэтому и чего-го достиг. Мне тоже хочется, чтобы мои воспитанники чего-то достигли.

Оцените статью