Неожиданно для многих в этом хоккейном сезоне на роль лучшего бомбардира «Алтая» всерьез претендует 29-летний правый крайний нападающий Александр Усачев, занявший в первой пятерке место кумира барнаульских болельщиков Максима Симоненко. Да и остальные признанные лидеры атаки пока поотстали от Усачева: Симоненко, Чернов, Цыба, Гольц, Биковец забросили шайб пока поменьше Александра.
Усачев Александр Юрьевич. Правый крайний нападающий хоккейной команды «Алтай». Родился 26 января 1978 года в Барнауле. Воспитанник барнаульских «Атланта» (тренер С.А. Павлюк) и «Мотора» (тренеры И.А. Степанов и В.В. Баскаков). Играл в командах мастеров барнаульского «Мотора» (с 1995 года с перерывами), «Немане» (Гродно, Белоруссия, ВЕХЛ), красноярском «Соколе» и серовском «Металлурге». Воспитывает четырехлетнего сына.
95/96 «Мотор» (Барнаул)
96/97 «Мотор» (Барнаул)
97/98 «Мотор» (Барнаул
98/99 «Мотор» (Барнаул)
99/00 «Мотор» (Барнаул)
00/01 «Мотор» (Барнаул)
01/02 «Мотор» (Барнаул)
02/03 «Мотор» (Барнаул)
03/04 «Неман» (Гродно)
04/05 «Сокол» (Красноярск)
05/06 «Сокол» (Красноярск)
06/07 «Металлург» (Серов) «Алтай» (Барнаул)
07/08 «Алтай» (Барнаул)
Александр Усачев вырос в настоящего хоккеиста, буквально на моих глазах, и баловнем хоккейной судьбы его, при всем желании, не назовешь: были у него и травмы, и отсутствие доверия тренеров, и скитания по другим командам, чужих для него городов. Все это было, но было и возвращение в главную команду его хоккейной жизни – «Алтай».
Выбор профессии хоккеиста был не случайным: Саша жил в том же доме, где и находился детский хоккейный клуб «Атлант», в котором занимались футболом и хоккеем все ребята, жившие в округе от улицы Юрина до «Березки». Большинство юных хоккеистов «Атланта» учились в школе N 62. Набирали в команду ребят с первого класса и уже в первую для них хоккейную зиму правильно учили кататься.
Хоккейная слава «Атланта», добытая ее тренером Леонидом Леонидовичем Миневичем в крупнейших всесоюзных турнирах 70-х гремела далеко за пределами Алтая. В Барнауле этому клубу не было равных, атлантовцы выигрывали большинство городских турниров. В краевых же соревнованиях победителю барнаульского финала «Золотой шайбы» было играть еще проще: в то время бийчане и рубцовчане уже сдали свои былые позиции. Миневич, после своего ухода в другой детский хоккейный клуб – СКИФ, оставил хорошую молодую тренерскую поросль – Анатолия Казанцева, Сергея Павлюка, Дмитрия Писарева. И «Атлант» еще много лет был в обойме лучших детских хоккейных клубов по всем возрастным группам.
Именно у Сергея Анатольевича Павлюка и стал заниматься хоккеем Саша Усачев, и лишь в 15 лет перешел тренироваться в «Мотор», после выпуска из «Атланта».
– Саша, чем отличался уровень подготовки в «Атланте»?
– Тем, что там мы все делали для себя сами: следили за своей формой и клюшками, чистили и заливали лед, и только затем – тренировались. Свой труд поэтому ценился больше. Даже, если шел густой снег, настоящий снегопад, и невозможно было расчистить всю площадку, мы расчищали хотя бы одну половину, и все равно тренировались. Я не помню случая, чтобы тренировка отменялась по какой-либо причине, ведь тогда были еще сильные морозы.
В «Моторе» были свои группы по возрастам. В 16-летнем возрасте, когда нам уже нельзя было играть на «Золотую шайбу», приходили в «Мотор» и быстро становились в юношеской команде ведущими игроками. Некоторые сразу уезжали в другие города, где были специализированные хоккейные школы. Бывало, что уезжали чуть ли не всей командой.
– Что тебе запомнилось из того времени?
– Сейчас это даже не с чем сравнивать, этого ничего нет. Тогда же, в 80-х годах, только в первенстве детских хоккейных клубов Ленинского района участвовали по 7-8 команд каждого возраста на призы «Золотой шайбы». Да и в городских соревнованиях десять команд (по две от каждого из пяти районов г. Барнаула)! Меня брали играть и за нашу команду более старшего возраста. Играл вместе с Романом Милешиным, Виталием Костриковым, Кириллом Грининым, которые доросли также до команды мастеров, но так и не заиграли по-настоящему.
– А что нужно, чтобы закрепиться в команде мастеров?
– Соответствовать уровню подготовки остальных игроков, иметь данные на перспективу. То есть, со временем улучшать их. Я думаю, что должно все сочетаться: и востребованность в молодых игроках в команде, стечение обстоятельств, что оказался нужен. Терпеливый тренер, в котором уживается хороший психолог. Если есть много желания, но нет таланта – ничего не получится. И с одним талантом, без должной работы над собой, тоже ничего не выйдет. Нужен толчок какой-то, чтобы кто-то помогал, целенаправлял и целеустремлял.
– Как ты считаешь, от времени это зависит? То есть, в одно время этот бы человек заиграл, а в другое – вряд ли подошел и в команду, настолько были требования высоки. Или тот, кто талантлив, тот в любое время бы заиграл.
– Не все зависит от времени, но есть какие-то временные факторы. Хоккей меняется. Раньше он был более комбинационным, более медленным. Сейчас он более быстрый, более силовой, очень мало времени остается на принятие решения. За промежуток времени приходится выполнять большее число технических приёмов. Раньше было много игрового пространства, сейчас оно сократилось, поэтому стало очень много движений, чаще стали смены составов (пятерок игроков). Хоккей стал не лучше и не хуже – он стал другим. Кому-то более атлетичный хоккей нравится, а кому-то более комбинационный. Романтическая его составляющая качества уходит на второй план, практическая – достижение результата – на первый. На хоккей стал ходить другой слой, или масса, болельщиков. Но количество «больных» хоккеем
не становится меньше.
– Если вспомнить твои первые шаги в большом хоккее…
– Мне было 17 лет, когда меня взяли в команду мастеров «Мотора», я начал зарабатывать свои первые деньги. Какие-никакие, но я этим стал зарабатывать на жизнь. Но это был очень тяжелый период для хоккейного клуба, его нужно было пережить. Команда была очень молодой, но она росла вместе с нами – это и было главным.
С каждым годом росли наши достижения и мы вполне логично заняли первое место и вышли в Высшую лигу.
– Как у тебя было тогда с заброшенными шайбами?
– В первый год забросил четыре шайбы, на следующий уже – 11. Причем запомнился матч с красноярским «Соколом», когда мне удалось забросить сразу три шайбы за матч. Это было сразу же после перенесенной операции на мениске, после восстановления. Большая удача, которая помогла моему становлению. Когда на третий год мы выходили в Высшую лигу, то наше звено, где играли Алексей Козловский и Евгений Рябий, было самым результативным. Козловский забросил 30 шайб, Рябий – 20 и я – 15 шайб. По системе «гол + пас» у меня был тогда пятый результат в команде.
– Как ты воспринимаешь заброшенную тобою шайбу?
– Как стимул к дальнейшим успехам. Она раскрепощает, но не успокаивает, что я свое дело уже сделал. Напротив: моя игра становится более уверенной, хладнокровной.
– С чем ты связываешь падение твоей результативности в первые годы выступлений в Высшей лиге?
– Мы играли практически тем же составом, который выходил в Высшую лигу из Первой лиги. У меня были травмы, я был еще достаточно молод, не хватало опыта выступлений на более высоком уровне. Играл я уже не в первом-втором составе, а фактически – третьем даже в четвертом. У нас менялись по ходу сезона тренеры, каждый из них старался не рисковать и ограничивал основной состав к концу игры до трех пятерок, где третья играла короткие смены. Когда главным тренером стал Андрей Михайлович Соловьев, то я понял, что он меня не считает за игрока. Такого же мнения придерживался и начальник команды Виталий Васильевич Яковлев.
Я психологически надломился. А когда команда стала катиться вниз до последнего места, то тогда вообще всем не до меня было. Это был самый тяжелый момент: нужно уметь его перетерпеть и понять, что сейчас не получается, но получится позже. Кто бы это подсказал тогда?
– У каждого тренера свой подход, свои взгляды на хоккей. У одного – в почете и играют одни, у другого – другие. Это, наверное, смотря к кому попадешь. Как говорят, что в руках одной женщины мужчина может стать импотентом, а в руках другой – супер-любовником…
– За два сезона у Андрея Михайловича я забросил только одну шайбу. Причем мне страшно не везло: в одной из товарищеских игр с молодежной сборной Казахстана, которая ехала на чемпионат мира через Барнаул, мне сломали челюсть, а Ведерникову выбили зуб. Я килограмм восемь веса потерял, так как не мог полноценно питаться. Естественно, что потерял место в основном составе. Как раз перед Новым годом…
– Получается, что Андрей Михайлович Соловьев не «твой» тренер…
– Он был великим алтайским хоккеистом.
– Почему же ты в фарм-клубе в то же время забивал больше всех, даже тех, кого опустили туда из главной команды?
– Думаю, что это все из области психологии. Ведь некоторые на тренировках выглядят не хуже остальных, а в играх сникают и не показывают того, что умеют. Хоккеист и тренируется для того, чтобы играть. А не играет для того, чтобы тренироваться. Это на тренировке можно себя поберечь, если травмирован, а на игре – не имеешь права себя щадить.
– Какой сезон ты вспоминаешь с удовольствием?
– Это произошло уже на следующий год, когда в команду пришел главным тренером из Новосибирска Виталий Иванович Стаин (2000-2001 годы), когда мы с последнего места поднялись на десятое, обыграв по ходу чемпионата впервые в истории клуба челябинский «Трактор», дважды лениногорский «Нефтяник», «Ижсталь», тюменский «Рубин», Альметьевск, Кемерово. В общем, всех, хотя бы по разу, в том сезоне обыграли, кроме новосибирской «Сибири», которая стала чемпионом дивизиона с огромным отрывом. Мне удалось забросить семь шайб, примерно столько же забросили тогда Алексей Лопатин и Евгений Чернов, ведущие игроки команды.
– Вот что сказал тогда о твоей игре Стаин: «Наибольшего прогресса добился Усачев. Парень стремится доказать, что умеет играть в хоккей. Он работает на тренировках до седьмого пота, он очень дисциплинированный. Неслучайно Саша занял третье место в команде по заброшенным шайбам. Поверьте, сделать это, играя в четвертом звене, ему было очень непросто. Надеюсь, и в следующем году Усачев будет прогрессировать…»
– На следующий год Стаина уже не было в команде. Сыграл я средне, забросил шесть шайб, на две меньше Дессерта и на одну больше, чем Чернов. Но моя игра не устроила нового главного тренера Валерия Андреевича Трипузова и меня отправили по итогам того сезона в фарм-клуб.
– А чем отличались эти два тренера друг от друга?
– Трипузову не хватило характера оставаться в «Моторе» главным тренером, где, например, мнения даже его помощников Якимова и Соловьева были более авторитетны. Не говоря уже о роли в команде Афонина и Дессерта, на которых и строилась вся игра. В тот период времени селекционная политика в клубе велась по Интернету, в команду попадали совершенно случайные люди, которых тренеры через некоторое время выгоняли.
А Стаин оказался слишком авторитетным в то время для руководства клуба и управлять этим тренером было сложно. Он постоянно что-то требовал, всех «будировал», вел себя независимо. И вскоре уехал работать в Югославию.
– С чем связываешь неудачи первых двух сезонов в Высшей лиге для «Мотора»?
– Период адаптации на более высоком уровне проходил более медленно, так как в команде были хотя и опытные игроки, но на уровне Высшей лиги никто из них не играл. Не хватало тренерского опыта и тренерам. Нужны были ключевые игроки, уже поигравшие в этой лиге, чтобы мы рядом с ними быстрее прогрессировали.
– А с чем был связан твой уход из «Мотора»?
– Мне Якимов сказал, что «поможет с трудоустройством в другом клубе, так как начальник команды Яковлев не хочет, чтобы Усачев был в команде». И действительно, меня спокойно отпустили в Минск вместе с Костей Чертовым, где создавалось новое «Динамо». Тренером там был словак Юлиус Шуклер, который оставил защитника Костю, а нападающие – легионеры у «Динамо» уже были, и я оказался лишним. Помог звонком барнаульский тренер фарм-клуба Владимир Васильевич Баскаков. Он договорился о моем переходе в белорусский клуб «Неман» из Гродно. Тренером там работал очень хороший специалист из Новокузнецка Анатолий Булатович Чурабаев. У него и сын очень прилично играл. И меня взяли в Гродно. Это недалеко от польской границы, город в 300 тысяч жителей. Чистый, уютный, западно-европейский старинный город.
– «Неман» играл в чемпионате Белоруссии?
– Да, в чемпионате Белоруссии тогда играли 12 команд в пять кругов. Затем лучшие четыре команды выходили в Восточно-Европейскую лигу (ВЕХЛ), где к ним добавлялись киевский «Сокол» и три латышские команды – «Металлург» (Лиепая), «Рига» и «Огре». В чемпионате Белоруссии мы заняли почетное четвертое место, а в ВЕХЛ – шестое. За сезон я сыграл больше 80 матчей, по результативности был третьим в команде, а по «плюс-минус» (+/-) имел лучший результат (по игре в неравных составах).
– А президент Белоруссии Лукашенко заинтересован в развитии хоккея?
– Да, это так. Там существует «Программа развития хоккея в Белоруссии», согласно которой ежегодно укрепляется материально-техническая база, строятся современные Дворцы спорта, создаются команды, улучшаются финансовые условия игроков. По уровню своей подготовки лучшие команды Белоруссии соответствовали на тот момент командам российской Высшей лиги, 6-10 местам.
– Ты там нашего Игоря Андрющенко не видел?
– Он был ведущим игроком минской «Юности», трехкратного чемпиона прошлых лет. Помнится, он реализовал решающий буллит в ворота омского «Авангарда», когда эти команды играли в Евролиге. Когда он уходил из «Мотора», я только начинал играть, и мне с ним не довелось быть в одной команде. Сейчас ему 40 лет, но он еще играет, за «Керамин», по-моему, боюсь ошибиться. Насколько я наслышан от ребят, он – игровик, во все виды спорта может внутри команды соревноваться, «затравной» (может на спор играть с кем-либо хоть во что).
– Какие условия были тогда у российских легионеров?
– Тогда любая команда могла заявлять не более десяти человек, сейчас – пять. Хоккеист с российским паспортом, отыгравший в чемпионате Белоруссии три года, перестает быть легионером. Гражданство получить также сложно, как в Германии или еще где в Европе. По деньгам там живут похуже, чем в России. Но хоккеистам там жить очень даже хорошо, платили также как и в Высшей лиге у нас, больше, чем в «Моторе».
– С чем был связан отъезд из Гродно, если там тебя все устраивало?
– Родился сын. Прошло уже два месяца, прежде чем меня отпустили его повидать и побывать в семье. Пришлось идти на обман, чтобы уехать. Хотя уезжать от такой работы, конечно же, было жалко. Для хоккеистов в этой стране созданы все условия.
– А как ты на следующий год оказался в Красноярске?
– По протекции Саши Ведерникова я оказался в «Соколе», где он был ведущим хоккеистом. Играл там и Виталий Хильченко, бывший хоккеист «Мотора». Отыграл я там два сезона, и все бы меня устроило, но очень уж холодный Дворец спорта «Сокол», народ на хоккей не ходит. Не интересно.
– Но своими-то показателями ты был удовлетворен?
– Кто это видел? И кто это знает? Если в Барнауле каждая результативная передача на счету, каждый гол – событие, болельщики всегда в курсе, как играет их команда, то в Красноярске этого нет. В первый год мне удалось стать лучшим бомбардиром «Сокола», забросить больше всех шайб и по «гол+пас» я был вторым после Юры Лавренюка, с которым играл в первом составе. На второй год в «Сокол» приехал играть Сергей Калинин, который сейчас «Шахтер» тренирует. Меня перевели во второй состав к Вадику Тупицыну и Славе Кудряшову. По итогам сезона я по очкам был третьим в команде, а по шайбам – вторым. Но всегда хотелось играть только дома, где у меня семья, сын. А не болтаться по чужим городам без семьи. Последняя моя поездка была в Серов, где играл Саша Климов. Он меня и «сосватал» туда. Подписал контракт, все было хорошо, кроме холодного Дворца. Ничего там не меняется уже лет десять, за воротами до сих пор висит сетка. Конечно, все это азарта убавляет, а где-то и угнетает. И по ходу прошлого сезона поступило предложение от Гостева вернуться играть в Барнаул. Не раздумывая, согласился. Дома все были очень рады.
– Как оцениваешь итоги прошлого сезона?
– Без подготовки сложно на что-то претендовать. Конечно, команду собрали уже по ходу сезона, когда много очков было упущено. По итогам сезона по голам я был третьим в команде после Чернова и Симоненко, по очкам меня обошел еще и Гольц.
– Растет ли игровой уровень Первой лиги?
– А как он может расти, если здесь каждый год вместо обстрелянных молодых игроков, ушедших на повышение в Высшую лигу или Суперлигу, приходят необстрелянные? Каждый год начинается все сначала. Уровень лиги напрямую зависит от числа крепких взрослых команд. В прошлом году это был «Ермак», который ушел, считаю, преждевременно в Высшую лигу, «Вымпел», «Сары-Арка». В этом году добавились «Иртыш» и «Алтай». Вот эти четыре команды и будут определять уровень игры в лиге. У нас поставлена задача – бороться за первое место. В «Алтае» много недооцененных игроков, которые хотят доказать, что они способны решить самую высокую задачу и всем составом повысить свой статус. Хотелось бы вместе с командой войти в Высшую лигу.
