Судьба жестоко и несправедливо обошлась с этим удивительно трудолюбивым человеком, который сумел проявить себя и как футболист, и как тренер. Он был незаменимым правым защитником в знаменитой команде Станислава Каминского. И маститый тренер, стоя у могилы Александра Захряпина как-то горько обронил — «Таких крайних защитников как Захряпин и Подзоров у «Динамо» уже не будет…»
Информация к размышлению
Александр Тимофеевич Захряпин. Родился 5 ноября 1946 года в Кемеровской области, с 1951 года жил в с. Тальменке Алтайского края. Окончил Тальменскую среднюю школу (11 классов), а в 1972 году — БГПИ.
Играл за футбольную команду Тальменки до июня 1967 года, затем -в дубле барнаульского «Темпа» и его основном составе (1967-1968 г.г.). В этой команде он провел 15 матчей и забил 5 мячей. В барнаульском «Динамо» сыграл 94 матча (1969, 1973-1976 г.г.), забил 2 мяча. В 1970 году играл в бийском «Прогрессе», в 1971 году — в новосибирском «Дзержинце», в 1972 году в новосибирском «Чкаловце». Все эти годы он играл нападающим и защитником. В 1973-1976 годах играл правым защитником.В 1977 году — второй тренер рубцовского «Торпедо», а с 1978 года — тренер группы подготовки барнаульского «Динамо». Старший тренер сборных юношеских команд школьников Алтайского края (1978-1992 г.г.). Судья республиканской категории по футболу (1984 г.). Судил матчи первенства СССР (вторая лига) в качестве судьи на линии. Главный тренер барнаульского «Политехника-92» (вторая лига, 1992-1994 г.г.) Награжден памятным знаком «Ветеран спорта» (1988 г.). Заслуженный тренер РСФСР (1991 г.).
Умер 21 ноября 1994 года.
Не знаю, может и будут лучше, но таких, как они — точно уже не будет. Ведь чтобы так отдаваться честно и бескорыстно футболу, нужно его очень любить. И не только любить, но и бесконечно быть преданным ему, преодолевать себя ежедневно, чтобы быть состоятельным выдержать сумасшедшую конкуренцию несогласных сидеть на скамейке запасных, рвущихся в бой не менее талантливых, а то может и более. И нужно доказывать это каждый день не только себе, но и конкуренту на место, что ты сильнее его, лучше. И такие, казалось бы, незаметные для болельщицкого глаза противостояния происходят ежедневно не только на тренировках, но и в быту. Это футбольная «кухня», где варится изысканное блюдо под названием — мастерский футбол.
Мне посчастливилось достаточно хорошо знать Александра Тимофеевича. Приходилось и проживать в одном гостиничном номере в разные годы ни одну неделю и беседовать на различные темы. Ну, а о футболе с ним можно было говорить часами напролет. Кстати, у него была удивительная специальная память. Он мог легко вспомнить не только отдельный уже давно сыгранный матч, но и все его основные события, включая цвет маек играющих команд. У меня и у самого с этим все в порядке, но его память была просто уникальной. Я как-то взял у нашего алтайского футбольного статистика Анатолия Сапожникова его тетрадь с записями по протоколам матчей. Решил я в поездке в Магнитогорск, куда мы возили с Захряпиным юношей 1968 года рождения, проверить его память. Так он не только ответил на все вопросы, но еще и уточнил ряд авторов голов, когда он играл в Бийске и Новосибирске. Причем, сопроводив это красочным смакованием тех эпизодов со взятием ворот. Было это в 1983 году и 15-летней давности события ничуть не померкли в его сознании.
Про тех, кто совершил в своей жизни подвиг говорят, что «значит правильные книги он в детстве читал». Жизненный подвиг Александра Тимофеевича Захряпина, убежден, не был правильно оценен и воспринят в родном «Динамо». И цель этой статьи восстановить справедливость.
А «правильные книги» белобрысый Сашка Захряпин начал читать рано в родной Тальменке, где и прошло его босоногое детство. Здесь он влюбился в футбол и в свою одноклассницу -Галку, и эту любовь пронес через всю свою короткую, но правильную жизнь.
Помню на одном из матчей дублеров «Темпа» в 1967 году я услышал чей-то фантастический рассказ о том, что скоро в «Темпе» будет играть нападающий из Тальменки, который в каждом матче забивает по нескольку мячей. Я не поверил и… Оказалось напрасно. Много лет спустя во время беседы с Анатолием Секриером в Прокопьевске, где проходила зональная Спартакиада народов РСФСР (1982 г.), я вспомнил о том феноменальном бомбардире. И Секриер, пуская огромные кольца табачного дыма, задумчиво посетовал: «Вот попался бы мне Захряпин не в 20 лет, а мальчиком — хороший бы форвард получился». Тогда шел испанский чемпионат мира, мы брали с Анатолием Николаевичем бутылку, сервировали небогатый стол, и усаживались перед телевизором. Те беседы навсегда врезались в мою память и жалею лишь об одном, что не было тогда диктотофонов.
Оказывается, тоже самое от кого-то, как и я, услышал Фомичев. Дескать, есть в Тальменке какой-то «супер-лось», которого может остановить разве что «катюша». Секриер поехал на просмотр матча клубной «Динамо» в Новоалтайске с местным «Энергетиком» («Динамо» выиграло — 6:5), а Захряпин возьми, да и забей диномовцам пять мячей в этой игре! Впечатление было более, чем сильным. Двух мнений у Секриера с Фомичевым не было — парня надо было брать. Так в конце весны 1967 года в Барнауле появился скромный сельский паренек Саша Захряпин, которого местные острословы окрестили на свой манер — «Пашей». Дескать, «колхозник» подъехал. Свое прозвище Захряпин ненавидел люто и мог запросто дать в морду. Был случай, когда новичок «Динамо» Николай Агафонов (в дальнейшем будет главным тренером команд Томска и Свердловска) никак не мог понять почему на него рычит Захряпин: «Паша, Паша, ты за что обиделся? Извини, я не знаю твоего отчества!» После этого Захряпин вызвал его играть в мини-футбол: «один на один» в пустые маленькие ворота, и выиграл.
Об этом он мне сам с гордостью рассказал: «Вызвал его. И «растоптал» — 3:2!» Для него и эти мелочи были очень важны. Несмотря на кажущуюся благосклонность к нему со стороны Василия Фомичева, по-существу, в команде он был чужаком, приехавшим отобрать чей-то «хлеб». К тому же еще и «везунчик». Уже в первом матче за дубль его команда сенсационно победила в Омске (1:0). Случилось это 27 мая 1967 года, а 29 июня он забил два мяча в ворота дубля ленинобадского «Памира». Пахал он на тренировках едва ли не больше всех. Фомичеву такие люди всегда нравились, но виду он никогда не показывал, боялся перехвалить. «И ты не хвали», — говорил он мне. «Знаешь, почему в большинстве случаев футболист не состоялся? Во всем виноват журналист!» А еще ему нравилось экспериментировать. Он мне сам об этом говорил. Вдруг ни с того ни с сего ставит в основной состав совсем молодого паренька без всяких на то причин и парень решает судьбу этого матча!
Так случилось и с Захряпиным в Бийске 26 сентября 1967 года в матче основных составов барнаульского «Темпа» и уфимского «Строителя». Свой дебют Александр отметил победным голом в характерной для себя манере: он откликнулся на прострел Владимира Карингина, но мяч от его ноги угодил в перекладину, но он набежал и добил его головой в сетку ворот. Вот эта его игровая особенность — «сам бью и сам добиваю», говорила о его большом желании играть. Бийчане тогда в целях популяризации футбола попросили руководство «Темпа» сыграть один календарный матч первенства страны в их городе. Стадион «Прогресс» тогда был заполнен до отказа. «Темп» победил — 2:1.
В 1968 году Александр и Галина поженились. По-настоящему жить было негде. Когда его пригласили в «Темп», то он жил у тетки и учился в институте, затем некоторое время жил в динамовском пансионате и только лишь после поселился в трансмашевское общежитие N 29 в одну комнату с рубцовчанином Юрий Савченко. В августе 1968 года в комнате N 11 этого общежития появился еще один жилец — Галина. Комнату перегородили простыней, как бы разделив эту комнату на две равные половины. В таких условиях молодые прожили почти год. Захряпиным на «Трансмаше» обещали квартиру в районе кафе «Лада», но передача футбольной команды в ведомство АКС «Динамо» перечеркнула их радужные надежды. Заводское начальство от своих обязательств отказалось, для них команда стала чужой.
Александр продолжал самоутверждаться в команде, тандем «двух ЧТЗ», как прозвали в команде пару нападающих Захряпина и Савченко, иногда изрядно трепал оборону противника. Они и правда, оба крепко сбитые и коренастые, напоминали два трактора, которым любая грязь стадиона «Локомотив» была нипочем. В 1968-1969 годах полным ходом шла реконструкция стадиона «Динамо» и наша команда играла на «Локомотиве», поле которого в дождь превращалось в огромное болото, из которого футболисты с трудом вытаскивали ноги. На их фоне два крепыша, два наших ЧТЗ, были поразительно неутомимы и использовались тренером Фомичевым в такую погоду на все сто процентов.
Поначалу в команде и к Галине жены футболистов относились свысока. Как же, приехали на вольные хлеба из деревни и сразу же им в основной состав нужно! Скажите, пожалуйста, какие быстрые! Жены обычно сидели по сезонкам в одном ряду, бедро к бедру. Если со стороны посмотреть — точно, конкурс красавиц! Приятно глазу!
Футболисты и тогда были привилегированным классом, поездки по всей стране давали ощутимые преимущества в приобретении дефицитных товаров: туфель, сапог, шуб, шапок, мохеровых шарфов, красной рыбы, икры и т.п. Все это футболисты не только доставали для себя, но и обеспечивали этим остальной народ. Были и такие, кто потихоньку приторговывал, «толкая товар» по завышенной цене. В конце 60-х и в начале 70-х годов народ одевался в основном очень скромно, и футболистов можно было узнать, как и хоккеистов, по своеобразному прикиду и сленгу. Их спутницы тоже вызывали живой интерес окружающих и, конечно, зависть у сверстниц. Это была некая прослойка общества, у которой, желания совпадали с возможностями. Но говорить, что это были богатые люди я не буду. Скорее, это были по-своему счастливые люди, которым казалось, что впереди их ждет бесконечная счастливая жизнь. До окончания спортивной карьеры это так и было.
Галина Захряпина соответствовала всем требованиям, но быстро поняла, что ее в одном ряду жены футболистов, как бы, не замечают, и она стала садиться на другие места трибуны. Это не осталось без внимания Александра. Он понимал, что только своим трудом, только преодолением самого себя, он вытерпит все и достигнет уважения к себе, а значит, и к Галине со стороны жен футболистов. Кстати, он очень старался соответствовать. Учился в институте заочно безукоризненно, достаточно хорошо знал английский язык и мог бегло на нем говорить. За некоторых футболистов (не буду уточнять) он выполнял контрольные и задания. Одевался всегда изысканно и был, как говорят спортсмены, «элегантен как рояль». Кстати, и к музыкальным инструментам он был неравнодушен: виртуозно играл на гармошке, был хорошим «слухачем». Не случайно и его младшая дочь Лена подавала большие надежды в музыке, но в консерваторию не пошла, хотя музыкальную школу окончила очень успешно.
В 1968 году, хотя еще играли в нападении и Брыкин и Чистополов, Александр Захряпин сыграл 14 матчей и забил 4 мяча. В 1969 году он уже был близок к цели попасть в основной состав, но перелом ноги и «московский десант» не дали этой мечте сбыться. В «Динамо» ему места не нашлось, хотя он всегда говорил, даже в самые его тяжелые времена — мое место только в «Динамо». Ему ведь перед тем сезоном предлагали хорошие условия в Канске. Тогда канский «Урожай» предлагал ему двухкомнатную квартиру сразу и хорошую зарплату, но он отказался. В июле 1969 года Захряпиным, Волынкиным и Сусловым от «Динамо» квартиры все же дали на улице Островского, в районе кафе «Березка». Всем — двухкомнатные.
В конце 1969 года в команде случился «переворот» и тренер Фомичев был вынужден уйти в отставку. Захряпин оказался в бийском «Прогрессе», а Галина осталась дома с маленькой дочерью — Наташей. Александр после каждой домашней игры приезжал их навестить.
Московские тренеры не видели в наших игроках перспективы, и поэтому многие наши футболисты уезжали в другие города. Фомичев видел трудолюбие своих воспитанников, и поэтому вскоре они оказались в Новосибирске: Захряпин, Ефимов, Карингин, Савченко, Яворович. Два года там Фомичев пытался сделать свою команду, и весной 1971 года он преподнес наглядный урок динамовцам в Барнауле.
Я был свидетелем этой игры, перед которой у новосибирского «Дзержинца», казалось, не было шансов. Да еще на первой минуте матча Борис Драчев забивает в «западные» ворота «Дзержинца» гол. Стадион «Динамо» ликует, но недолго: счет меняется 1:1, 1:2… И помню шок трибун, а затем аплодисменты гостям. Барнаульская публика всегда отличалась высокой футбольной культурой, тонким пониманием игры, справедливостью.
Одним из героев того матча был и Захряпин, лишивший премиальных за победу динамовскую дружину. Тогда платили за выигрыш 40 рублей, и некоторые футболисты покупали по таким случаям своим женам новые туфли. Зная эту особенность, Захряпин пошутил после игры в адрес жен динамовцев: «Ну что, девчата, «ушли» туфли-то!»
По жизни он был весельчаком, открытым таким человеком с твердым мужским характером, с большой претензией на справедливость. Презирал трусость и невежество. Помню, как он потешался над одним из футболистов. Как пишется слово «кафетерий», через «а» или через «о»? Тот подумав, ответил, что — «конфетерий». «А почему?» -не унимался Захряпин. «А потому что проверочное слово — конфета!» Ну тут всеобщее ликование…
Это Тимофеевичу принадлежат бессмертные перлы: «Не брать в поездки, а разносить повестки», «сегодня играем без подключений, зато и без приключений», «атакуем флангами и бьем издаля», «кто по утрам портвейну пьет — тот никогда не устает!», «И кто играет в «адидас», тому любая баба даст».
И таких прибауток у него было воз и маленькая тележка.
Великий был придумщик, за словом в карман не лез. Однажды я его увидел рано у касс кинотеатра «Родина» и искренне изумился, на что он ответил: «Все, Валерчик, хватит! Начинаю новую жизнь! Смотрю по одному фильму в день и меняю профессию на кинокритика». Ну, естественно, общий смех.
Неустанно советовал всем футболистам поступать в институт и учиться, чтобы профессия была. Он на базе повесил на стену политическую карту мира и всех молодых заставлял запоминать где и какие находятся страны. Гонял их по карте, они от него прятались. Кстати, одному из них эти занятия помогли при сдаче зачета по научному коммунизму. Редкая муть, с которой может сравниться разве что сопромат. Естественно, футболист очень быстро «поплыл» и тогда преподаватель, не имевший права «валить» его, задал вопрос по знакомой карте, которая висела, к счастью, тут же. Неожиданно правильный и быстрый ответ студента заставил преподавателя всерьез пересмотреть свое отношение к футболу. Захряпин ходил после этого случая по базе, как учитель, воспитавший нобелевского лауреата.
Большую роль в становлении Захряпина-игрока сыграл Станислав Францевич Каминский, который разглядел в игроках «Темпа» Захряпине и Ефимове незаурядных футболистов. Именно с их приходом в «Динамо» в 1973 году и окончательно сформировалась линия обороны «Динамо»: справа — Захряпин, слева — Подзоров, чистильщик — Ефимов, передний защитник — Суслов. Через год совместных выступлений эта четверка стала практически непроходимой. Это учитывая даже то, что в команде были и такие классные защитники, как Скориченко и Стуков.
Игра Захряпина строилась на великолепной его физической готовности, на его характере, желании психологически, а то и физически подавить оппонента сразу. Не случайно тогда в команде говорили: «здоровье в порядке, спасибо кроссу и Захряпину». О его самоотверженности по зоне ходили легенды, но я скажу так — он «боец-смертник», ему кирпич брось — он и в кирпич сыграет. Для меня такие люди, как Захряпин или Подзоров, это люди с Атлантиды. Таких уже не будет, как не будет и Атлантиды — команды «Динамо-74».
Но тяжелая работа все же давала о себе знать. Болело буквально все, и это в 30 лет! А в 27 лет в Томске в матче с местным «Торпедо» он столкнулся с соперником так, что его родная жена сразу не узнала. На лице сплошное черное пятно: перелом носа, который он лечить не стал, боясь потерять место в составе, но в большей степени из большого желания помочь своей команде. Каминский, показывая на футбольное поле, говорил своим игрокам: «Вот ваш хлеб!» Но кто же не хочет еще его намазать и маслом? Местом в составе дорожили, потеря его считалась трагедией. Сейчас некоторые могут сказать, что я идеализирую события, приукрашиваю их. Я вам скажу, что было еще круче, но писать об этом не стоит.
Когда в 1976 году Захряпин все чаще стал из-за травмы (паховых колец) попадать на скамейку, то он не мог на ней сидеть, не мог «есть чужой хлеб», как он говорил. Поэтому и ушел из большого футбола в 29 лет. Сидеть без дела он не мог…
Неприятный осадок оставили проводы футболиста Захряпина на заслуженный отдых. Врученную хрустальную вазу перед матчем с иркутской «Звездой» 18 июля 1976 года после игры забрали назад. И это как-то было по-барнаульски, в духе того времени. К заслуженным людям, закончившим играть, относились казенно, как к отработавшему свое скоту. И эта обида сидела в сердце Тимофеевича острой занозой не только за себя.
За тренерское дело он взялся с энтузиазмом, поехал помогать становлению рубцовского «Торпедо», но вскоре понял — чужой он там, поэтому и не нужен. Вернувшись в Барнаул начал заниматься с мальчишками, подрабатывал в комнате школьника «Салют», пробовал себя в судействе. Но понял, что это не его призвание, а скорее — приработок. Поэтому с легкостью отказался и от этой затеи, сосредоточив все свои знания и желание работать на подготовке резерва для «Динамо». Особенно он проявил себя на работе в краевой спортивной школе. Он первым стал уделять большое значение соревнованиям российского масштаба по линии Минпроса. Спартакиады школьников РСФСР он считал для себя основными. На протяжении 15 лет он ежегодно формировал сборные школьников Алтайского края и успешно выступал на Всероссийском уровне. Каждый возраст достойно представлял Алтайский край, его футбол.
В 1985 году ребята 1969 года рождения стали чемпионами РСФСР среди школьников в г. Волжском, а на следующий год уже ребята 1970 года стали бронзовыми призерами этих соревнований в Челябинске. В 1987 году — в Нальчике — 4 место, в 1988 году — в Москве — 4 место, в 1990 году — в Тамбове — 4 место, в 1991 году — в Махачкале — 4 место. Алтайский юношеский футбол всерьез выходил на передовые позиции в России.
Когда пришли первые большие победы, Захряпин стал задумываться о создании футбольного интерната на примере Ростова и Волгограда. Благодаря его пробивным качествам и титаниче-ской работе, в Барнауле было открыто футбольное отделение при училище олимпийского резерва, которое затем было преобразовано в КЦОР. Фактически он стоял у истоков зарождения этого училища, ему должны быть благодарны многие сотни его выпускников за возможность получения образования. В начале 1991 года он получает высшую тренерскую категорию, а в сентябре того же года — звание «Заслуженного тренера РСФСР по футболу». Знаю, что некоторые относились к этому свершившемуся факту болезненно. Но по тем временам через его руки действительно прошли все самые известные теперь уже барнаульские футболисты, и он единственный на тот период времени тренер, кто мог предоставить подтверждающие документы, что в его сборных школьников Алтая играли и братья Яркины, и братья Смертины, и Кормильцев, и Минько и др. Присвоение этого звания на тот период времени другому какому-нибудь тренеру было бы дискредитацией этого высокого звания.
Однажды он, находясь с проверкой в Ленинске-Кузнецком, чуть было не закрыл там отделение футбола, где были собраны ребята со всей Сибири тренером Сергеем Васютиным. Раньше я думал, что Захряпин в этом красиво заблуждался, не веря в организаторский талант Васютина. Однако, посмотрев на это немного с другой стороны, я понял почему он это хотел сделать. Он понимал, что создается команда-однодневка, на время.
В 1992 году он взвалил на себя еще одну тяжелую ношу — «Политехник-92», возглавив его. Команда не имела серьезных средств, ни базы, ничего. Это классический пример, как из ничего сделать что-то. Ни на чем, на голом энтузиазме, взяв в команду неоперившихся юнцов, которые уже в 1993 году заняли третье место во второй лиге на «Востоке». В той команде с Захряпиным работал его учитель — Василий Фомичев, у которого он учился до последних своих дней. И скажу так — он был достойным его учеником. В той команде Захряпин воспитал Александра Суровцева, Дмитрия Игнатьева, Виктора Исайченко, Сергея Рехтина, Олега Половникова, Андрея Силютина, Евгения Савина, Павла Кученева, Олега Белозерского, Сергея Агеева — целое созвездие будущих мастеров большого футбола.
Александр Тимофеевич дал новый толчок развитию алтайского футбола. Теперь благодаря его трудам у нас есть и КЦОР, и резерв для «Динамо», который там обучался. Многие в эту затею честно не поверили, но человеческий фактор сыграл и в этом свою решающую роль.
Тот несчастный случай в Томске и стал причиной тяжелой и продолжительной болезни с коротким названием — рак. Через много лет это столкновение аукнулось меланомой глаза, который пришлось удалить. Но эта опухоль уже успела «стрельнуть» в брюшную полость…
Сейчас прошло уже около десяти лет со дня смерти великого труженика, футболиста и тренера, Александра Тимофеевича Захряпина. Недавно я посетил вдову Александра Тимофеевича, Галину Алексеевну, которая теперь находится уже на пенсии и живет со старшей дочерью, которая также является вдовой. Живут достаточно трудно, экономя буквально на всем. Пособие за мужа так и не получает, хотя за «заслуженного» платят по всем профессиям в большинстве регионов. Несколько лет назад крайспорткомитет выходил с этим предложением в краевую Думу, но она не приняла это предложение. Уверен, что к этому вопросу новому созыву Думы следует вернуться. Работа заслуженных тренеров РСФСР всегда была на виду у людей, они готовили качественный резерв, прославляли на спортивных аренах наш с вами Алтайский край. И эти жалкие 400 рублей, что платят «заслуженным» других профессий, можно было бы и для Захряпиных найти.
У каждого человека на земле есть свое предназначение, в этом я уверен. Так вот, Захряпин выполнил свое предназначение.
И вот мы — любители футбола должны в пояс ему поклониться за то, что нам не нужно бояться за завтрашний день «Динамо». Футбол в Барнауле будет всегда!
