В октябре 1982 года Анатолий Сапожников, будучи совсем еще молодым футбольным историком, познакомился с загадочной для нас фигурой в алтайском футболе – Григорием Андреевичем Ворожейкиным. Эта встреча приоткрыла нам глаза на события 30-х, несколько по-иному их представлявших. Это было парадоксальное время промышленного прогресса, массовой борьбы с неграмотностью и церковью, необычайного подъема физкультурного движения и веры в светлое будущее, и, в то же время, истребления передовой интеллигенции, «скрывающей за светлым ликом просвещенности звериный оскал врагов народа».
Григорий Андреевич – живой свидетель того времени, крепкий, рассудительный 70-летний мужчина, с умными глазами, рассказывает неспешно, основательно. Очень удивлен вниманием к себе, ведь прошло без малого 50 лет с тех пор, как он приехал из Москвы, где учился в текстильном техникуме, и был командирован в Барнаул на меланжевый комбинат для прохождения производственной практики. Это – май 1936 года. Только-только запущена теплоэлектроцентраль текстилькомбината. Всеобщее ликование, пламенные речи коммунистов и комсомольцев, принятие встречных обязательств.
Ворожейкину – 23 года, он полон творческих планов, но сибирский размах его увлекает, текстильный гигант поражает его воображение, а тут еще и любимый футбол! Известная на весь Барнаул комбинатская команда – «Красное знамя» — одна из сильнейших в городе. Весной она тренируется на футбольной площадке меланжистов, где в то время был пустырь, а затем это место горсоветом было выделено под строительство двухэтажных домов, так называемого 3-го квартала и новый рынок. Сейчас этих домиков уже нет, снесли…
Быстро летит время. В 1936 году Алтай еще входит в состав Западно-Сибирского края со столицей в Новосибирске. Барнаул провинциален, но в спортивном плане, как и все провинциалы, амбициозен. Футболисты «Красного знамени» не раз наведывались в сибстолицу, а в том году из трех матчей в Новосибирске с действующим чемпионом были выиграны все три.
Ворожейкин играет левого крайнего нападающего. Его взяли в «Краснуху» только в августе, после окончания техникума и возвращения из Москвы уже с дипломом специалиста. Гришу трудно было не заметить и не отметить: быстрый, верткий, с хорошо поставленным ударом, много забивает. А его знаменитый удар, которого боялись все вратари Барнаула! На трибунах столпотворение: «Красное знамя» взяло игрока из Москвы! И это отчасти так.
Во время учебы он играл за вторую московскую команду совторгслужащих, прародителей московского «Спартака», вместе с братьями Старостиными, Михаилом Рущинским и Станиславом Леутой. Но сам Григорий Андреевич – из Подмосковья, из небольшого Егорьевска, где вместе с тремя братьями после Гражданской войны гонял тряпичный мяч на пустырях и оттачивал мастерство в дворовых поединках. Футбол вошел в его жизнь, можно сказать, с детства.
Конечно, Барнаул не Москва, но и здесь молодому футболисту удалось проявить себя во всей красе. Григорий блистал. Его новая команда «Красное знамя» выиграла в тот же год Первенство города и на правах победителя имела возможность встречаться с командами других городов – Семипалатинска, Новосибирска, Рубцовска. Достойно играла она и в Первенстве Западно-Сибирского края.
Вообще-то, команда эта была организована меланжистами еще в 1935 году, молодыми энтузиастами этого вида спорта, бывшими ивановскими «красными ткачами» — защитником Алешиным и правым полузащитником Степановым, погибшим в годы войны в боях при обороне Севастополя. Поговаривали, что они играли за ивановскую команду «Основа в международном матче против турок. Серьезные для того времени игроки, но, к сожалению, время безжалостно стерло их имена.
Еще в 90-х годах я пытался разыскать фотографии той команды меланжевого комбината, приходил в профком, просил найти их, они были в музее комбината, но их разобрали ветераны себе на память. Возможно, что каких-то фотографий уже не найти…
В 1937-1938 годах в Барнауле свирепствовали органы НКВД, «разоблачая целые банды троцкистов и вредителей». Еще в марте 1937 года была арестована большая группа руководителей меланжевого комбината во главе с его директором Гольдбергом, начальником текстильстроя Леонтьевым, директором ткацкой фабрики Резниковым, помощником директора комбината Лутохиным и др. Все они были расстреляны. Некоторые, не дожидаясь ареста, кончали жизнь самоубийством, как, например, заместитель директора БМК по снабжению Василий Петрович Тихомиров.
Все эти люди прекрасно трудились на благо родины, строили комбинат с нуля, в чистом поле, и вот их скопом записали в предатели, в заговорщики, обвиняли в подготовке покушения на товарища Эйхе.
Странное время, и страшное. Вечером в парках играют духовые оркестры, гуляют по аллеям влюбленные парочки и молодые мамаши со своими детишками, взрываются праздничные фейерверки, а ночью все прислушиваются: не скрипнет ли калитка у их дома, не раздастся ли настойчивый стук в их дверь? Не придут ли за ними, не арестуют? Почуяв неладное, покидают «Красное знамя» братья Волковы и правый крайний нападающий Шерстнев, одни из лучших футболистов. Не сегодня, завтра, придут и за ними, так уж лучше сразу поменять адрес. Так делали многие.
В 1938 году отъезд меланжистов на родину стал еще более внушительным, команда разваливалась буквально на глазах. Было из-за чего всполошиться: после прибытия из Новосибирска Серафима Попова, возглавившего краевое НКВД, в Барнауле арестовывалось каждый день до 100 человек! А всего Попов запросил у Ежова санкции на арест 3000 человек! Для небольшого Барнаула – эта настоящая катастрофа.
В одну из ночей в комнату, где жил Ворожейкин, настойчиво постучали. «Это за мной!» — подумал Григорий, и не ошибся. Вошедшие военные потребовали: «Одевайся, поедешь с нами!»
Трясущимися руками он начал укладывать вещи. И только когда один из вошедших сказал, чтобы прихватил бутсы, мол, в своих легче будет играть, у Ворожейкина отлегло от сердца.
Так барнаульские динамовцы провели удачную для себя селекционную акцию в середине футбольного сезона 1938 года. Григорий стал динамовцем, а «Красное знамя» в 1939 году явно сдало свои позиции.
Ворожейкин с большой теплотой вспоминал команду «Красное знамя»: Ивана Донцова, Бориса Медведева, Виктора Казаринова, Анатолия Шалупова, Владимира Пучинина, Валентина Шерстнева, Александра Жинкина, Дмитрия Стрепетова, братьев Волковых. По-разному сложились их судьбы. Кто-то стал уже после войны, начальником, как, например, Борис Васильевич Медведев, который дослужился до заместителя директора БМК, кто-то простым рабочим. Война внесла свои коррективы, и во время нее было не до футбола, и это поколение свое недоиграло. Но два последних предвоенных года Григорий вспоминал с нескрываемым удовольствием.
В 1938 году в «Динамо» забрали не только Ворожейкина, но и полузащитника «красных ткачей» Владимира Пучинина. Были в динамовской команде и привозные игроки, как полузащитник из Баку, а затем и вратарь Сергей Черников, новосибирские защитники Григорий Шевченко и Григорий Пушкин, правый крайний нападающий Василий Селезнев и правый полусредний из алма-атинского «Динамо» Александр Минеев. Но были и свои лидеры, как вратарь, Николай Ефимов и центрфорварды Франц Малецкий и Мика (Дмитрий) Дорошенко, полузащитники Борис Аргудяев и Анатолий Шустов, центральный защитник Петр Потылицын, полусредние Николай Зеленцов и Петр Хломенок.
С приходом в «Динамо» Пучинина и Ворожейкина игра команды преобразилась, и ей на Алтае не стало равных. В тот год динамовцы триумфально прошли весь сезон и особенно значительных успехов добились в розыгрыше сильнейших динамовских команд Урало-сибирской зоны. Боевые ничьи в Свердловске и Новосибирске только укрепили веру наших футболистов в общий успех. Когда же в Молотове (Перми) была достигнута крупная победа со счетом 4:0, все с нетерпением стали ожидать домашних матчей и не обманулись в своих надеждах: команда Чкалова (Оренбурга) была разбита со счетом 4:0, а матч с динамовцами Куйбышева стал настоящим украшением сезона и запомнился единственным победным голом после сольного прохода Василия Селезнева.
Барнаульцы по праву завоевывают первое место, а с ней и путевку во Всесоюзный финал лучших динамовских команд в Батуми. Правда, он состоялся через два месяца после окончания футбольного сезона в Барнауле, уже в ноябре 1939 года и наша команда без игровой практики не смогла занять достойное место. Но до войны у алтайского футбола таких достижений еще не было, это был первый выход в свет.
В 1940 году Григорий Ворожейкин возвращается в свой родной коллектив меланжистов. Он работает на комбинате и играет в «Красном знамени», и команда преображается, возвращает себе звание сильнейшей сначала в крае, а затем и в городе. Особенно велика в этих достижениях команды заслуга Григория.
Всю свою жизнь Григорий Андреевич Ворожейкин трудился на меланжевом комбинате, а затем на хлопчатобумажном и достиг больших производственных успехов. Ведущий инженер, уважаемый человек и бывший великолепный футболист заслужил о себе добрую память.
Случилось так, что буквально через некоторое время, после того разговора с Анатолием Сапожниковым, он внезапно скончался. Внезапно для нас. На самом деле он уже давно был тяжело болен, но вида не показывал, не хотел нас расстраивать, зная, что жить ему оставалось совсем немного.
Пусть эта публикация станет памятью о футбольном вожаке «красных ткачей», оставшимися 70 лет назад так и непобежденными чемпионами.
